итак, теперь официально кончилось))
спасибо команде внук Нурарихена за шикарное лето и приятную кампанию
спасибо команде Гинтамы за упоротость :3

@темы: ФБ2013

---

Тайра-но Масакадо

Дата смерти: март 940 года
Возраст на момент смерти: около 37 лет
Тип юрея: онрё
Тип атаки: внезапная смерть, стихийные бедствия, несчастья
Существование: исторический факт
Угроза жизни: Чрезвычайно высокая

Амбиции Масакадо не довели его до добра. А он рискнул объявить свое независимое государство в регионе Канто, провозгласив себя Императором всея Японии.
Через два месяца он был убит стрелой, попавшей ему между глаз. Вассалы императора обезглавили труп и привезли его голову в Киото, чтобы выставить ее на обозрение.
Разгневанная таким оскорблением, голова Масакадо взмыла в небо над Киото и вернулась в Канто, где рыскала в поисках своего тела. Наконец, когда дух не обнаружил свое тело, он упал с неба на маленькую рыбацкую деревушку Эдо. Покой она обрела в месте, которое с тех пор стало называться Масакадо-но Кубидзука (Холм головы Масакадо). Перепуганные жители Эдо омыли голову, похоронили ее и воздвигли памятный камень, чтобы смирить гнев духа. С тех пор голова Масакадо считается символом силы, противящейся авторитарной власти.

Прошли века, но из-за гнева Масакадо происходили все новые и новые происшествия...

Когда в 1923 году произошло Великое Землетрясение Канто, сравнявшее с землей большую часть Токио, Министерство Финансов решило сравнять с землей Масакадо-но Кубидзука и построить там временное офисное здание. В течение двух лет 14 служащих министерства умерли вследствие несчастных случаев, болезней и других несчастий - среди них был и сам Министр Финансов, утвердивший проект. Вскоре среди работников министерства прокатилась волна необъяснимых травм. Страх все нарастал, так что здание решили снести, а холм восстановить и провести на том месте синтоистский ритуал для успокоения духа. С тех пор правительство каждый год проводило ритуалы поминовения - прервалась традиция с началом Второй Мировой войны.

В 1940 году, в тысячелетний юбилей смерти Масакадо, удар молнии поразил здание Министерства Финансов и вызвал пожар, уничтоживший здания, прилегавшие к Масакадо-но Кубидзука. В ответ на это тогдашний Министр Финансов, осведомленный об участи своего предшественника, оплатил помпезную церемонию очередного усмирения духа Масакадо и воздвиг на свои деньги мемориальный камень, который стоит там и по сей день.

Но и тут истории не конец. Когда американцы оккупировали Японию после Второй Мировой, они пытались снести святилище, чтобы построить автопарк для военных транспортных средств. Во время строительства, внезапно перевернулся бульдозер. Во время аварии погиб водитель. Протянулась целая цепь несчастных случаев, пока местные не убедили американцев отменить проект. С тех пор Масакадо пребывает в спокойствии...Но надолго ли?

@темы: yokai, мое бездарное

---

так как сегодня хэллуин, запощу-ка парочку профайлов на юреев) увы, нашлось только два
оба из книги Yurei Attack! (авторы - Хироко Ёда и Мэтт Альт, иллюстрации Shinkichi)


О-Цую

Пол: женский
Возраст на момент смерти: 16-17 лет
Причина смерти: тоска от несбывшейся любви
Место погребения: кладбище Шин-Банзуин
Место появления: Нэзу, Токио
Форма атаки: физическая близость
Существование: плод вымысла
Угроза жизни: Средняя

Судьба красавицы О-цую, дочери хатамото, была предрешена после того, как она случайно была представлена ронину Хагиваре Шинзабуро. Это была взаимная любовь с первого взгляда, но низкородный ронин не мог просить руки хатамото - кроме того отец О-цую имел репутацию вздорного и несдержанного человека, кроме всего обожавшего насмехаться над теми, кем он был недоволен.
Вышло так, что О-цую решила, что возлюбленный покинул ее и зачахла от тоски - а следом за ней умерла и ее не знавшая утешения служанка О-Ёнэ.
Когда Шинзабуро узнал о страшной смерти О-Цую, его горе не знало границ. Он каждый день делал подношения к табличке с ее кайме. И вот на Обон, день поминовения, он как всегда оставил подношения и фонарик - и приготовился провести еще одну ночь в тоске об ушедшей.
Но как только он зажег фонарики, послышался стук гэта неподалеку от его дома. Шинзабуро выглянул и увидел двух красавиц - младшая была служанкой и шла, держа в руках фонарик с плафоном в виде пиона. Шинзабуро не верил своим глазам: это были О-цую и О-Ёнэ.
"Но я думал, что ты умерла!" - воскликнул он.
"А я думала , что умер ты" - ответила О-цую с таким же удивлением.
Шинзабуро пригласил дам в дом, - они порешили, что кто-то жестоко обманул их, чтобы разлучить...С тех пор они приходили каждую ночь, расставались влюбленные лишь под утро, с клятвой, что больше не расстанутся. Так прошло семь ночей.
Сосед Шинзабуро, гадатель, слышавший странные шепоты по ночам, заопасался. Он подсмотрел за Шинзабуро через дырку в перегородке и то, что он увидел, повергло его в ужас. Сосед вел оживленную беседу с двумя почти разложившимися трупами, одетыми в разодранные, измаранные кимоно.
На следующий день гадатель высказал свои опасения Шинзабуро - но тот отказывался верить, что вступил в связь с призраком. Тогда гадатель предложил ему без предупреждения заглянуть в дом, где вроде как жила О-цую. Шинзабуро бродил в поисках нужного дома, но никто в тех местах не видел никого похожего на женщин, которых он описывал. По дороге домой Шинзабуро срезал путь через храм Шин-Банзуин...там-то он их и нашел. Но не девушек, а две могилы с именами О-Цую и О-Ёнэ.
Испуганный Шинзабуро бросился в ближайший к его дому храм, чтобы попросить помощи у монаха, и тот посоветовал ему запечатать дверь дома талисманом-офуда, отгоняющим духов. Ночь за ночью, О-Цую и О-Ёнэ тщетно пытались вломиться в дом Шинзабуро...Призраки угрожали слугам Шинзабуро, женатой паре, которая по своей мерзкой натуре решила предать нанимателя ради денег - и сорвала все офуда.
Что и следовало ожидать, наутро Шинзабуро нашли мертвым на его футоне - с лицом, искаженным гримасой ужаса, а рядом с ним в постели лежало почти истлевшее тело женщины, обнимавшей его и не желавшей отпускать даже после смерти. По совету монаха, пытавшегося помочь несчастному, его похоронили рядом с О-Цую и О-Ёнэ.

@темы: yokai, мое бездарное

---

котики, нужно авторитетное мнение!
из моего накопившегося шмота собрался недо-оридж по шинсену
на кого тянет больше?
парик, ясное дело, будет укладываться, веревки и тканюшки от оби и обуви - накупятся
с более длинными волосами - Окита, с копьем - ясное дело, Харада

UPD номинально выходит помесь сделаю-ка я все-таки оридж, а то парик новый покупать лень-лень, а по сравнению с японскими косплеерами это будет позорище
сам я больше тянусь в сторону черного юката и копья, там хоть не крутиться

ужаснуться

Вопрос: ?

1. Окита		7	(87.5%)
2. Харада		1	(12.5%)
Всего:		8

@темы: для себя, wasurenagusa

---

ну-сс, понеслась
мигрени убивают, но я постараюсь написать все, что хотел вовремя

@темы: heian

---

Гарэи

в преддверии праздника нечисти - очередной кайдан)

Гарэи - картина-призрак


из "Мудзяра" Мизуки Шигеру, Отигури-моногатари и других источников

Давным-давно имелась в храме Кандзю-дзи в Киото ширма, на которой была изображена женщина с ребенком на руках. За ненадобностью ширма эта валялась в одном из складских помещений храма. Но вот однажды вассал одного самурая испросил разрешения одолжить эту ширму. Полагая, что это всего-то навсего никчемная рухлядь, монахи были только рады исполнить эту просьбу. Так что ширму поспешно отослали в дом того самурая.

Хотя ширма была старая и далеко не ценная, рисунок на ней был очень красивый, и самурай гордо поставил ее в своем доме. Той самой ночью, как ширма обосновалась там, самураю стали доносить, что какая-то женщина бродит вблизи усадьбы. Красивая женщина, да еще и с маленьким ребенком на руках. И появлялась она каждую ночь, бродила, приближаясь к дому. И вот самураю донесли, что женщина вошла в сам дом, и ее видели, стоящей возле старинной ширмы. Стоило людям ее окликнуть - и она словно растворилась в воздухе.

Услышав это, самурай решил вернуть ширму в храм Кандзю-дзи как можно быстрее, но приказал ничего не говорить о случае с таинственной женщиной. Одно дело получить красивую картину, другое - привлечь злого духа.

И теперь та же таинственная женщина стала появляться неподалеку от храма Кандзю-дзи. Предположив, что именно из-за ширмы является призрак, один слуга прилепил полоску бумаги на лоб нарисованной женщины. Естественно, теперь призрачная дама стала появляться с тем самым клочком бумаги на лбу.

Монахи пригласили нескольких художников, чтобы те осмотрели роспись ширмы, и все они сошлись во мнении что рисунок - работа художника по имени Тоса Мицуоки - так что работа была ценная. Поскольку Тоса уже был мертв, никто не мог рассказать историю женщины, изображенной на ширме, но все согласились, что дурно было бросать в чулан такую ценность. Узнав это, храм Кандзю-дзи оплатил реставрацию ширмы и выставил ее в одном из помещений.

С тех пор призрак больше не появлялся.

Примечание:
Эта история взята из книги Фудзивары Иэтаки "Отигури-моногатари" (落栗物語, Истории опавших каштанов), написанной примерно в 1820х годах. В этой книге было множество разных историй - как откровенно бытовых, так и сверхъестественных.
Связь между призраками и произведениями искусства - тема старая, и одним из первых кайданов, посвященным ей была история о призраке О-Юки. История о Гарэи построена на идее о том, что некоторые произведения искусства впитывают в себя часть души своего создателя или модели, так что начинают жить своей жизнью. История ясное дело, назидательная - относись к произведениям искусства с должным уважением, если не хочешь, чтобы к тебе ходили ёкаи.
Вот, к слову, и основа для фильмов типа Кольца и Проклятия - Садако выползает из видеозаписи, а призраки - с фотографий, что и является их их изображениями. Естественно Гарэи не так мстительна, как Садако - она просто хотела, чтобы о ее портрете заботились должным образом.
Исследователь историй о ёкаях Ода Кокки идентифицирует Гарэи как цукумогами - ёкая, рождающегося из предмета, которому более века. Это сомнительно - ведь ширмой почти не пользовались, кроме того ста лет ей еще вроде и не было. Это больше напоминает историю о художнике, который так живо и ярко нарисовал ад, что картина стала порталом в потусторонний мир. Звучит как сюжет для серии Сумеречной Зоны.
Кстати, Мизуки Шигеру пошел еще дальше - пересказав эту историю он приписал: обращайся с этой мангой бережно, а то она станет ёкаем и будет тебя преследовать.

@темы: yokai, мое бездарное

---

Ито бляааа

@темы: bakumatsu, kaze_hikaru

---

один из моих любимых авторов расщедрился артами по тому-самому-сериалу
кликабельно, увеличивается

+4

---

Записка Оды Нобунаги
к Тоётоми Хидэёши,
командующему в Суномате
1567 год

После отдыха мне вдруг так наскучил Гифу.
Ветер и облака преисполнены спокойствия; хотелось бы мне все это увидеть снова.
Мне еще ни разу не удавалось сдружиться с красотами природы.
А о чем ты думаешь в этом году?



Примечания

Ответом Тоётоми на это послание было скупое:
"Я думаю о том, как быть хорошим соседом, мой Господин"

Тоётоми так ответил не просто раз - он и сам думал примерно о том же. Политикой "добрососедства" вскоре прониклись многие даймё - замок Гифу бурлил, как муравейник он нескончаемых празднований свадеб и помолвок. Ода выдал свою приемную дочь за сына Такеды Шингена, свою родную дочь - за сына Токугавы Иэясу, своего сына женил на дочери Такеды. И все это за одну осень!

Ода был чертовски непредсказуемым. Если он спрашивал мнения своих людей, чаще всего просто проверял - из какого теста его подчиненные слеплены - то есть по сути ответ его интересовал постольку поскольку.
Все знали, что лесть Оду выбешивала до невменяемости. Зато очень ценил искренние и честные ответы - особенно если мысли, высказанные в ответ были созвучны его собственным. Стремительный взлет Тоётоми был обусловлен как раз вот такому созвучию мыслей - или же Хидэёши просто просчитал, как выгоднее всего отвечать.

@темы: sengoku jidai, мое бездарное, письма_Оды

---

продолжаю раскрывать тему Минэ-Хиджиката



к слову, вот и наконец-то дали субтитры к трейлеру
оказалось, что Кирю будет не просто Рёмой..
короче, история такая: почти на глазах Рёмы убили Ёшиду Тоё. и все, что он знает об убийце - это то, что он владеет стилем Теннен Ришин-рю
естественно, подозрение падает на Шинсенгуми
и Рёма вступает в ополчение под именем Сайто Хаджиме
первым подозреваемым для него становится Окита. ну ясенхер, кого, как ни Мадзиму во всем винить? XD
только вот какой там на хуй Мадзима, если у убийцы два глаза на месте
что-то мне подсказывает, что виноват как всегда Минэ
и тут наступает пипец. в тизере со сторимода Рёма почему-то Рёма
тогда какого хера Кирю с его мордой?

@темы: bakumatsu, yakuza

---

о боже, да это же просто сюжет для фильма

порылся, поискал статью для реферирования на домашнее задание
статья из Japan Times"
по сути некролог с краткой биографией, но он просто фееричный как статья.)
статья за 3 марта этого года

Иноуэ Такахико, якудза с высоким статусом и буддийский священнослужитель, скончался 10 февраля в возрасте 65 лет. Полиция обнародовала информацию, что он упал с седьмого этажа здания, где находится его офис. Когда на место происшествия прибыла скорая помощь, Иноуэ заявил врачам: "Я в порядке. Просто отвезите меня в больницу. А до машины я и сам дойду". Это были его последние слова. Никакого расследования не последовало.
Те, кто знал его лично, часто называли Иноуэ "Ботокэ", то бишь - Будда. К слову, на полицейском жаргоне это значит "покойник". Один из его друзей грустно пошутил после его смерти: "Ну, вот он наконец-то и стал этим самым Ботокэ".

Это не редкость, когда бывший кумичо принимает постриг после того, как отходит от дел: но чаще он просто меняет дорогой костюм на одежды монаха и начинает исправно платить налоги. Но еще чаще постриг становится своеобразным духовным бронежилетом: никто не станет убивать монаха. Хотя в то же время, приходится и порывать со своими делами.
Иноуэ был необычным человеком. Хотя якудза часто говорят о том, что оказывают гуманитарную помощь, чаще они паразитируют на обществе. Современные якудза делают деньги на вымогательстве, рэкете, сговоре на торгах и мошенничестве. Но не Иноуэ - этот был представителем уже отошедшего поколения. На момент своей смерти он руководил группировкой в сто голов и был одним из самых видных людей в Инагава-каи, которая занимает третье место по статусу и влиянию в Японии.

Иноуэ родился в городе Кумамото в 1947 году. В возрасте 20 лет он переехал в регион Канто, где работал в доках и по какой-то случайности вступил в Ёкосука Икка, когда-то одно из самых влиятельных подразделений Инагава-каи, которое когда-то было сосредоточено только на игорном бизнесе. Он много лет прослужил телохранителем у Ишии Сусуму, главой Ёкосука Икка. Ишии со временем стал вторым кумичо Инагава-каи. Благодаря своим финансовым успехам, он прославился как отец экономики якудза.
В юности Иноуэ был вспыльчив и даже отсидел за попытку вымогательства и другие преступления. Его в то время звали "Они-но Иноуэ", демон-Иноуэ. Во время своей отсидки он заинтересовался Буддизмом и постригся в монахи, но все равно продолжал занимать высокое положение в группировке. Оправдывал он свое решение так: "Легко отринуть преступления этого мира, но если я брошу все это, кто подтолкнет на верный путь моих подчиненных? Кто обучит их дисциплине?". Он написал мемуары, опубликованные в 1996 под заголовком "Путь к Сюре: Жизнь и время якудза".
Он интересно совместил для себя два понятия. В Буддизме есть особые правила. В Иноуэ-гуми тоже были свои правила, которые он перенял у Инагава-каи и Ёкосука-икка. Иноуэ стремился к соблюдению и тех, и других. Кодекс Иноуэ-гуми строго запрещал - 1) принимать наркотики или торговать ими 2)воровать 3)заниматься разбоем 4)половые извращения 5)все, что могло бы быть позорно согласно нинкёдо, пути человечности.

Приняв постриг, Иноуэ был обязан соблюдать десять запретов: на убийство, извращения, ложь, опьянение, хулу на других, похвалу себе и принижение другим, алчность, вымещение злости и уклонения от благородного учения. Надо сказать, что Иноуэ не очень-то справлялся с отказом от алкоголя, но разве это не мелочь? Кроме того он любил играть на деньги - но всегда честно. Когда он стал кумичо, он строго-настрого запретил своим подчиненным связываться с наркотиками. Много лет назад, когда он обнаружил, что один из них приторговывал амфетаминами, Иноуэ тут же выставил его вон из группировки. К тому же, Иноуэ-гуми забросили и финансовые махинации, и даже прекратили брать деньги за крышу. Один местный владелец питейного заведения признался: "Иноуэ никогда не просил больше, чем мы могли дать, и никогда не отказывал, если мы просили о помощи. Это было лучше и дешевле, чем государственная программа SECOM".

Бывший шеф полиции, который знал Иноуэ лично сказал о нем: "Не могу открыто хвалить якудза, но проблем от него никогда не было: никаких махинаций, наркотраффика или вымогательства. Он всегда хорошо руководил своими людьми и помогал поддерживать порядок на своей территории. Он держал район Кабуки-тё, место, где с моралью всегда проблемы. Но у него моральные устои были.
Не сказал бы, что мы были друзьями. Разве что периодически менялись книгами на тему буддизма, да выпивали. Он очень любил выпить: как-то раз послал мне имо-шочу из своего родного города. И от этого шочу у меня было самое жуткое похмелье в моей жизни. Он всегда был для меня наставником, а я - учеником. Мне в общем-то почти нечему было учить его в ответ.
Я знал о нем даже до того, как мы познакомились лично, в общем-то. В начале 90х детектив Сэкигути Чиаки из полицейского департамента Саитамы порекомендовал мне мемуары Иноуэ со словами - "неплохой экскурс в мир якудза, какими они были, почему их терпели и какими они никогда больше не будут. К тому времени, как я познакомился с Иноуэ, Сэкигути уже сам был ботокэ. Рак, знаете ли."
Иноуэ был из тех первых поколений якудза, что перешли от незаконной деятельности к приличному бизнесу. Он был хорошим предпринимателем, ресторатором, владел десятком зданий и старался использовать легальный доход на содержание своей группировки. Он следовал совету своего бывшего босс. Ишии когда-то сказал ему: "Быть якудза - значит платить налоги". И он платил их - он был достаточно щедр при своих доходах. Он без всякой помпы делал огромные пожертвования на благотворительность.
Иноуэ понимал, что мир якудза меняется к худшему, и он сам безвозвратно устарел. В своих мемуарах он писал: "Якудза, которые не способны получать доход традиционными способами, обратились к наркотраффику; они готовы на все ради денег, даже на воровство друг у друга." Он мечтал, чтобы мир якудза вернулся к его первоначальным идеалам, но понимал, что все, что он может сделать, по его словам, это "удостовериться, что моя группировка подчиняется правилам и заставить их понять, что все мы рано или поздно предстаем перед судом и за все грядет расплата. У мироздания есть свой высший суд."."

@темы: мое бездарное, yakuza

---

я просто положу это тот и пойду дальше подумаю, мне истерически смешно, или я в истерическом умилении
какого хера Отани Басаровский Моточика и что я промухал в истории?

+1 WTF

@темы: sengoku jidai

---

даже Такечи бывает няшен

@темы: bakumatsu

---

2/3

продолжаю переводить вот это
все картинки кликабельны
предыдущее

Тысяча лет бисёненов
автор - JRBrown

Сюдо и бусидо

Ни высшая знать, ни буши не могли не поддаваться чарам привлекательных мальчиков: так что эквивалентно системе чиго сложилось и понятие "вакасю" - мальчик, как и чиго, уже не малолетнее дитя, но еще не подросток, достигший возраста гэнпуку. Отличительной особенностью вакасю была особая прическа - волосы у них на голове были чуть выбриты на макушке, но при этом у них все еще была длинная челка-маэгани - не самые две передние прядки. Кроме того, им позволено было носить длинные рукава, как у девушек на фурисодэ, яркие цвета, цветочные узоры на их одежде, - словом, им были дозволены все атрибуты, присущие детям и женщинам, но не взрослым мужчинам. Мальчиков из самурайских семей часто брали в знатные дома на должность косё, - как и чиго, они выполняли обязанности пажей или адъютантов, да ко всему еще и были украшением доме - они развлекали гостей своего господина, а иногда и сопровождали его в постели, если то было затребовано. Но в отличие от чиго, вакасю обучались и военным дисциплинам, их даже брали с собой на поле боя, не смотря на их возраст. Вакасю носили по два меча, не теряя своих статусных атрибутов.


Китагава Утамаро.
Масиба Хисаёши и косё. 1804 год
(намек на Тоётоми Хидэёши и Ишиду Мицунари)

Как и чиго в монастырях, вакасю временами становились предметом распрей, так что отношения между косё и их нанимателями стали регулироваться - как формально, так и неформально. Одним из способов регулировки было принятие понятия "вакасюдо" (путь вакасю), укороченного, как правило, до "сюдо". Последний термин возник в 15 веке. В таких популяризированных в наше время текстах, как "Хагакуре" есть свидетельства о том, что в некоторых областях были даже негласные правила, согласно которым регламентировались отношения с вакасю. Если мальчик заводил себе любовника - дурным тоном считалось, если таковых было больше одного. Консумировать связь советовали только после нескольких лет проверенных отношений. Как только мальчик выбрал кого-то одного - ему следовало прекратить заигрывать с другими и достаточно жестко отказывать. Опять же, цитируют Хагакурэ, местячковый трактат

Есть и другие тексты, в которых приводятся негласные правила отношений с вакасю. Так, в "Синъюки" (1643) было сказано, что самым важным качеством вакасю было "насакэ" - то есть, "сочувствие, сострадание", - это схоже с тем, о чем говорилось в трактатах о чиго. По сути дела имеется в виду чувствительность к страданиям воздыхателя и готовность избавить его от этих самых страданий посредством физической или духовной связи. Вакасю, кроме всего прочего, должен был отринуть всякие мысли о статусе, богатстве и внешнем виде своего избранника, и даже не особенно беспокоиться о том, насколько он ему интересен. Мальчик должен был ценить только искренность чувств своего поклонника,прежде чем тот стал бы его "нендзя" - первым мужчиной, который бы любил его искренне и глубоко. Дошедшие до нас тексты кроме Синъюки так же намекают на то, что привлекательность мальчика была, как правило, самым важным для мужчин, желавших вступить с ним в связь. Идеальными качествами были бледная кожа, длинные, блестящие черные волосы, алые губы, тронутые румянцем щеки и грациозные движения. Кроме того, ценились и навыки игры на флейте и бива и способность слагать стихи.

В более поздних изданиях Синъюки указан и возраст, в котором мальчик может вступать в связь: в 12-14 лет (по-нынешнему это 10-13) они все еще сохраняют детские черты, но красивее всего они в 15-17 лет (13-16 по-нынешнему). Зрелость наступает в 18-20 лет (16-19 лет по-нашему). После 20 лет они уже не пригодны для однополой связи. В тексте 17 века "Вакасю-но хара" приводятся примерно те же стадии зрелости: мальчик - "распускающийся цветок" с 11 до 14 лет, "бурно цветущий цветок" с 15 до 16 лет, и "облетающий цветок" с 19 до 22 лет. Преследование молодых людей, которые уже прошли обряд гэнпуку, считалось чем-то из ряда вон, преследование мальчиков, еще не вошедших в благоприятный возраст - дурным вкусом, но не всегда чем-то нелегальным или аморальным. Интересно, что золотой порой для женской красоты считался возраст 16 лет, а в веселых кварталах Эдо проституток 20-22 лет часто выставляли из заведения, потому что они не были привлекательны для клиентов.

Из вышесказанного становится ясно, что статус вакасю как объекта вожделения был так же краток, как их срок пребывания в статусе вакасю. В сборнике рассказов Ихары Сайкаку "Нансёку о:кагами" (Великое зерцало мужской любви, 1687 год) первы 20 историй рассказывают об амурных делах мальчиков из самурайских семей. В двух из двадцати косё, который спит не со своим господином, спасался от наказания только немедленным обриванием головы и заявлением, что он уже взрослый. Так добродетельный господин отказывался от своих прав на мальчика, а тот, в свою очередь, прерывал связь с любовником.

Пока продолжались отношения между вакасю и его партнером, последний должен был обучать мальчика чести, долгу и воинским искусствам, а так же быть положительной ролевой моделью и примером поведения - таким образом, сюдо было двусторонне прибыльным явлением. Пусть вакасю мог краситься и носить одежду, делавшую его похожим на девушку, но он все равно воспринимался как будущий воин - разве что на ранней стадии развития. В Нансёку о:кагами не зря по сюжету в одном и том же рассказе может сочетаться эпизод, где юноша занят своей одеждой или прической, а следом - тот же юноша будет вовлечен в поединок, кровавую месть, убийство или даже самоубийство. Поскольку процесс взросления и наступление зрелости были так же неотвратимы, как безрадостная кончина - красота вакасю сравнивалась с облетающими лепестками сакуры - приевшимся образом, несущим в себе оттенок и быстротечности, и эротики. Не зря даже такие исторические персонажи, как Минамото-но Ёшицунэ, во многих произведениях изображаются сначала как бисенены, а потом - как бесстрашные герои, готовые встретить трагическую смерть.



Представление, проституция и коммерциализация

В 1374 году молодой сёгун Асикага Ёсимицу посещал синтоистское святилище в Имагумано, где любовался на "обезьяньи пляски" храмовых мальчиков...домой он вернулся в 11летним (9-10 по современным меркам) танцором Зэами и его отцом Канъами в придачу. Не без поддержки Асикаги Зэами стал любимцем императора, и он исполнял танцы и короткие сценические произведения, которые писал для него отец - такие же он будет сам писать, когда станет основателем театра Но. Интрижка сёгуна с Зэами, конечно же, подвергалась строгой критике, не только из-за юного возраста последнего, но и потому, что Асикаге не пристало бы заводить связь с низкородным храмовым мальчиком. Однако придворный Нидзё Ёситомо защищал выбор сёгуна, отмечая неземную красоту Зэами.

"Когда он танцует, он прекраснее, чем все цветы этого мира и чем все семь осенних трав, увлажненных вечерней росой. […] Мне следовало бы сравнить его с изобильными соцветиями вишни или груши в тумане весеннего рассвета; вот чем он очаровывает, своей цветущей наружностью. "
перевод на английский Thomas Blenman Hare

И Но, и традиционные танцы иногда ассоциировались с мужской проституцией, но театр Кабуки был еще ближе к ней. Появившийся в начале 17 века и развившийся из представлений, которые ставились в борделях в качестве демонстрации имеющегося товара, театр кабуки изначально подвергся гонениям. Первые труппы кабуки показывали короткие пьесы с танцами и пением, - кроме того, роли исполняли и женщины, так что те нередко заводили себе покровителей из публики. С 1629 по 1646 был издан ряд запрещающих законодательных актов, изгнавших актрис со сцены - не только из Кабуки, но даже из кукольного театра дзёрури! Кроме того, было введено некое подобие цензуры - для пьес следовало выбирать более достойные сюжеты, не несущие в себе никаких пошлых и аморальных посылов. Примерно с 1612 года стали множиться чисто мужские труппы Кабуки, и, естественно, в такие труппы часто попадали хорошенькие вакасю, которые для исполнения женских ролей облачались в дамскую одежду, отчего становились еще привлекательнее. Тогда правительство решило, что снова возникнет проблема с неискоренимой связью театра и проституции, и был издан запрет на исполнение мужчинами женских ролей. В 1654 году и вовсе был издан закон, согласно которому все актеры должны были выбривать лбы, подчеркивая свой статус взрослого мужчины. В Нансёку о:кагами это явление описано как "словно нераспустившиеся цветы были сорваны с ветвей". К счастью многих, вакасю и оннагата ввели моду носить сложенный лоскут лиловой ткани, покрывая им выбритые волосы.

Кроме того, многие ученики, которых брали в труппы часто подрабатывали в чайных домиках в театральных кварталах. Слишком юные или слишком неопытные, чтобы играть на сцене, они становились "ироко" (пестрые дети, или более метафорично - дети любви), и хотя они были зарегистрированы в театре, многие из них в итоге даже не выходили на сцену.


Хисикава Моронобу, 1685

Актеры-вакасю (вакасю-гата, которые по сути и не были вакасю, а просто играли такую роль в пьесах) считались подходящими исполнителями не только для женских ролей, но и для ролей романтических героев и утонченных молодых аристократов. Вакасю были предметом вожделения и мужчин, и женщин, - так что и мужчины-проститутки обслуживали клиентов любого пола - что видно по сюнгам - разве что дамы предпочитали мальчиков постарше.

Кроме театральных кварталов, мужская проституция процветала и недалеко от храмов. От чиго требовались определенные обязательства, кроме всего от них требовалось приличное поведение или вероятность дать какие-либо обеты. Если монаху не хотелось брать на себя эту ответственность, или если в его храме было запрещено заводить чиго, он мог просто пойти в бордель - такие всегда были возле крупных храмов, где и монахи, и паломники могли заинтересоваться подобными услугами. В литературе и сюнгах 17-18 века видно, что амурные приключения монахов были частым сюжетом, вызывавшим насмешки.

В романе Ихары Сайкаку "Мужчина, предавшийся любви", увидевшем свет в 1682 году, главный герой с неизмеримыми сексуальными аппетитами, пройдя обряд гэнпуку в нежном возрасте 14 лет, совершил паломничество в храм Хасэ, по пути откуда он снял себе мужчину старше его на десять лет - чему он очень огорчился. Забавна эта ситуация тем, что как нельзя лучше раскрывает понятие нансёку: протагонист ожидал, что снимает мальчика, а не мужчину. Так что в итоге мы получаем смену ролей - сверху мальчик, едва остригший челку, снизу - взрослый мужчина, что было, естественно, полным переворотом привычной системы.

В то время, в середине 17 века, сюдо распространилось среди городского населения, частично благодаря процветающему издательскому делу, с помощью которого распространялись книги вроде Нансёку о:кагами, советы, касающиеся любой мелочи - от начала ухаживаний до письма с разрывом, когда страсть неминуемо угаснет, сборники поэзии, сальных шуточек, и безмерное количество укиё-э и сюнга в том числе. В 1676 году ученый Китамура Кигин составил труд "Ивацуцудзи" (Горные азалии, первое издание - 1713 год), антологию поэзии на тему сюдо. Целью его труда было создание благородного и чистого эстетичного образа мужской любви для современного читателя. Кигин избегал грубого материала, но его примеру последовали издатели порнографичной литературы и сатирической поэзии, начавшие собирать истории о похотливых монахах, мальчиках-проститутках и тому подобных. Однако уже в это время сюдо представлялось каким-то пережитком прошлого, на который лучше было бы любоваться издалека или которому можно было посвящать стихи.

Если сюдо и считалось чем-то вполне приемлемое, то в этом явлении были и отрицательные стороны. Наиболее очевидной отрицательной стороной было то, что многие пытались добиться молодых людей, вышедших из дозволенного возраста. В одной хронике 17 век говорилось о том, что мало кого привлекали юноши, у которых были волосы на ногах, или же пробивалась щетина на лице - доходило до того, что молодые люди избавлялись от нежелательной растительности на своем теле. На некоторых сюнгах 17-18 века можно увидеть троих взрослых, развлекающихся вместе - хотя такая гравюра, скорее всего носит сатирический характер: все трое омерзительны внешне - по их виду ясно, что они низкородная шваль. В углу гравюры проститутка в ужасе прикрывается, чтобы не видеть такую гадость.




Слива или ива, вакасю или девица?

Противоположностью нансёку было понятие "дзёсёку" - "женские краски, женская любовь". Оба термина предполагают, что один их партнеров - мужчина. Связь между двумя женщинами вообще не заслужила того, чтобы заиметь отдельное название. И литературные, и художественные памятники 17-18 века часто указывают на одновременную заинтересованность в партнерах обоих полов: на сюнгах нередко можно увидеть menage a trois с двумя мужчинами и одной женщиной, а то и с тремя мужчинами, как на сюнге Сузуки Харунобу примерно 1770го года , из серии "Фурю энсёку Манээмон", по сюжету которой главный герой совершает путешествие, в котором изучает все возможные виды разврата. На интересующей нас гравюре он наблюдает, как актер "развлекает" своего покровителя. На порнографических гравюрах и в фривольных рассказах, мужчины ищут связи и с вакасю, и с женщинами, женщины ищут связи с вакасю, а вакасю - с женщинами или более молодыми мальчиками. В пьесе кабуки "Наруками и Фудо-мё" (1742 год) есть сцена, в которой главный герой, Дандзё, которого оставили ни с чем , когда тот жаждал получить аудиенцию у аристократа, пытается овладеть 13летним сыном этого аристократа, который отбивается от него с криком "извращенец!". Отвергнутый, он пытается утешиться с прислужницей, но и она спасается от него. Тогда Дандзё сокрушается: "Две чашки чая испросил - и оба раза мне отказали!".


Масанобу Окумура
Новогоднее собрание в веселом доме. Примерно 1739 год


Сузуки Харунобу, 1740 год.
Образ вакасю закрепился в эстетике как стандартная визуализация образа привлекательного юного любовника, знакомого читателю как по сюнгам, так и по книгам. Актеры кабуки же всегда стояли особняком: и те, кто исполнял только мужские роли, и те, кто исполнял роли женские - часто подвергались яростным преследованиям 17-18вечных фанаток. В одном из рассказов в Нансёку о:кагами рассказывается омолодой аристократке, которая заводит роман с актером-оннагатой, который легко проникает в ее комнату, одетый женщиной, так что если он проходит мимо стражи - те тольео бледнеют от желания и пропускают красавца. Увы, ничего у них не получается кроме традиционное прекоитальной сакадзуки, - в комнату вламывается разъяренный брат девушки и забирает актера к себе, оставляя бедняжку неудовлетворенной.

Отсюда напрашивался вопрос, который не мог не терзать гулящих мужчин эпохи Эдо: как же не потерять своего любовника, если вы имеете еще и любовницу? В книгах того времени давался такой совет: не позволяйте им встретиться. Есть множество эротических гравюр, на которых мужчина обнаруживает свою любимую наложницу в постели с мальчиком (или наоборот), берет ситуацию в свои руки и в итоге имеет обоих. На других можно увидеть настоящие оргии - где все довольны, не смотря на неудобные позы.


Сузуки Харунобу. 1765-1770

@темы: мое бездарное, ukiyo e, edo

---

и снова прекрасный автор выложил прекрасный log
пейринг Такеда/Сарутоби странноват по мне, ибо у меня на Сарутоби отп идет только Катакура или Мелкий тигр
но арты все равно шикарны
и да, тема кинка на рога раскрыта!!!

+++

@темы: sengoku basara

---

вчера в Киото прошел ежегодный дзидай-мацури


гэйко Кофуку в роли Ёкобуэ


гэйко Фукухиро в роли Томоэ-гозэн

@темы: geiko

---

только бы заменили бы Аошысаму Сэтой...
кликабельно

@темы: rurouni kenshin

---

немного на поржать

Всем известно, что Тоётоми Хидэёши очень любил театр Но. Говорят также, что он почти десять лет своей жизни посвятил Но, пусть это было в конце его жизни. В это время он создал новые пьесы Но - про себя же и свои достижения. Цикл этих пьес называется "Хо:ко:но:"

Считается, что "Хо:ко:но:" Хидэёши написал в возрасте 58 лет. Первоначально в цикле было десять пьес, но только пять из них были записаны на бумаге: "Ёшино-мо:дэ", "Ко:я-санкэи", "Акэти-ути", "Шибата" и "Ходзё". К слову, недавно была обнаружена шестая, "Коно-хана". В пьесе "Ёшино-мо:дэ" рассказывается о том, как Хидэёши посещал храм на горе Ёшино, Зао:-гонгэн, главное божество храма, появляется перед ним и восхваляет его правление. В пьесе "Акэти-ути", "Шибата" и "Ходзё", как ясно из названия, восхваляются победы Тоётоми в сражениях. Хидэёши самолично играл почти во всех этих пьесах перед Императором.

@темы: sengoku jidai, мое бездарное, noh

---

что только ни найдешь по тегу Сайто *_*

@темы: bakumatsu

---

а кто тут пересматривает фильм только ради этого кадра, угадайте

@темы: bakumatsu