Kyodai, your kansai is protruding
из дневника Кацуры Когоро
9 Февраля, 1869
...вокруг стола тут собралось более десятка гейш и Шимабаши, и, поскольку они передавали мне так много чаш с сакэ, я сильно напился до того, как понял это. Я сбежал с вечеринки вместе с Сайто Шинтаро, чтобы уплыть домой. Было уже за полночь, когда я прибыл. Этим вечером я почувствовал вдохновение написать стихотворение:
Готовясь разъяснить всем понятие истинной верности,
Я желал бы завоевать все пять континентов,
Как скорбно то, что погибли мои товарищи!
Всем моим удовольствиям сопутствует горе.
По милости небес моя жизнь была спасена,
И я даю себе обет за это отплатить моей Родине.
То, что я сегодня вот так приплыл в Токио было подобно сну. Не знаю, как много раз я брал лодку и поднимался по потоку Сумидагавы во время цветения вишни, и днем, и ночью, лет шесть-семь назад. Из моих товарищей по тем прогулкам, ни единого не осталось ныне в живых. Я в одиночестве наслаждался удачей дожить до этого времени. Меня переполняют чувства.
9 Февраля, 1869
...вокруг стола тут собралось более десятка гейш и Шимабаши, и, поскольку они передавали мне так много чаш с сакэ, я сильно напился до того, как понял это. Я сбежал с вечеринки вместе с Сайто Шинтаро, чтобы уплыть домой. Было уже за полночь, когда я прибыл. Этим вечером я почувствовал вдохновение написать стихотворение:
Готовясь разъяснить всем понятие истинной верности,
Я желал бы завоевать все пять континентов,
Как скорбно то, что погибли мои товарищи!
Всем моим удовольствиям сопутствует горе.
По милости небес моя жизнь была спасена,
И я даю себе обет за это отплатить моей Родине.
То, что я сегодня вот так приплыл в Токио было подобно сну. Не знаю, как много раз я брал лодку и поднимался по потоку Сумидагавы во время цветения вишни, и днем, и ночью, лет шесть-семь назад. Из моих товарищей по тем прогулкам, ни единого не осталось ныне в живых. Я в одиночестве наслаждался удачей дожить до этого времени. Меня переполняют чувства.