Они: этимология и происхождение понятия. 1/2

[moth-prince]

по заявкам трудящихся
из книги Noriko T. Reider - Japanese Demon Lore: Oni from the ancient time to the present


Истоки, этимология и зарождение они


Принимая во внимение то, как много разнообразных ролей они имеется в массиве японской культуры, стоит ожидать и того, что и теорий возникновения этих мифологических существ, как и этимологии их названия, и появления на свет, будет так же много - так и есть, их множество и все они несколько варьируются. Если верить Анэсаки Масахару, японские они "принадлежат непосредственно к буддийской мифологии", но нельзя сказать, что они - существа исключительно принадлежащие буддийской космогонии. Комацу Кадзухико объястяет это тем, что термином "они" в оммёдо называли любого злого духа, вредоносного для людей. Согласно ранней доктрине оммёдо, слово "они" обозначает в основном невидимых человеческому глазу злых духов, которые вызывали болезни (см. "Supernatural Apparitions and Domestic Life in Japan").



Такахаси Масааки определяет они как божество эпидемий, в то время, как Кумасэгава Кёко интерпретирует они как социальную или индивидуальную тень. Неудивительно, что в подавляющем большинстве они приписываются вредоносные силы. В этой части книги будут объяснены истоки, этимология и история появления они и будут рассмотрены четыре важнейших истока мифологем, из которых был рожден концепт они: японская версия, китайская версия, буддийская версия и версия оммёдо. Во всех четырех есть множество совпадающих деталей; некоторые описания, напротив, противоречат друг другу, но в то же время, им одинаково доверяют. Иные детали были вплетены в предыдущие для их собственного подкрепления. Есть множество двусмысленных и неоднозначных описаний. Хотя некоторые конфликтные или двусмысленные объяснения раскрывают процесс интергации и адаптации различных источников мифов об они в их ранних версиях, они кроме всего вскрывают и след иностранных надстроек: иными словами, имела место выборочная адаптация, совмещенная с попытками сохранить и исконные верования. Любому берущемуся исследовать истоки понятия они, следует понимать, как силен этот концепт и как сильно его влияние в составе культуры, будь они китайскими или буддийскими, находятся в связи с изначальными верованиями в японских ками. Без стабильной философской или интеллектуальной основы, злые или вредоносные ками, как и аналогичные им европейские языческие божества, стали постепенно становиться подобием демоном - и так входили в концепт они.



Японская версия

Кондо Ёсизиро описывает происхождение они как исторический продукт человеческого страха деструктивныхх сил и феноменологических явлений, таких, как гром и молния, бури, землетресения. Среди сил природы, гром и молния наиболее тесно ассоциативно связаны с они. То, насколько гром и молния вселяли ужас в людей, легко подчеркивается количеством святилищ, посвященных божествам-громовникам. Если верить Вакамори Таро, жители древней Японии верили в существование злых духов, обитающих глубоко в горах. Кроме этого он утверждает, что японцы ссылались на концепт они задолго до пришествия в Японию схожих верований из Китайской философии или буддизма. По части непосредственно наименования "они" Орикути Шинобу наставивает на версии с японсим происходением слова, проистекающем из слова "大人", которое читалось как "они" и обозначало великанов, обитавших в горных пещерах . Более того, Орикути предполагает, что, вероятно, не имела место четкая демаркация между понятиями они и ками в древнеяпонском сознании. И они, и ками были благими созданиями, хотя они не поклонялись как божествам.



Орикути настаивает и на том, что негативные и пугающие аспекты ками и сделали их частью концепта они. Он пишет о том, что концепт они до появления буддизма в Японии, был вариацией концепта "токоё-ками", божеств, населявших иной мир, мир мертвых, - или же марэбито - пришлых ками, посещающих селения в канун Нового Года или же в первый день Нового Года. Марэбито изображались одетыми в минокаса - соломеные плащи от дожля и шляпы, и по повериям, приходили из далеких стран из-за моря. Марэбито считались благими существами, поскольку они были иноземцами, наделенными положительными силами, и селяне хотели, чтобы те поскорее вернулись. Орикути приравнивает марэбито к они. Он пишет: "иногда ужасающие они вызывают чувства близости или теплоты - в отличие от большинства буддийских они". После того, как в Японию был завезен буддизм, - продолжает он, концепт они смешался с буддийским концептом расэцу (ракшаса), гозу (демоны с головой быка) и мэзу (демоны с головой коня). Если согласиться с принятой Орикути связью между марэбито и они, можно понять и то, почему они ассоциируются и с понятием богатства.






В том же ключе что и предположение Орикути, что ками поклонялись, а они - нет, Комацу Кадзухико поясняет, что божества, наделенные сверхъестественными силами, которым поклонялись японцы, известны как ками, в то время, как те, которым не поклонялись, называются ёкаями, среди которых наиболее негативными коннотациями наделены именно они. Она же объясняет, что иногда люди проводили особые религиозные ритуалы, чтобы трансформировать ёкая в ками. Таким образом, если сверхъестественная сила не несла пользы людям, ками становился ёкаем.



Цитируя японского ученого 18 века Мотоори Норинагу (1730-1801), Ишибаши Гаха придерживается мнения, что истоки японских они следует искать в ёмоцу-сикомэ (уродливых женщинах, женщинах иного мира), которые появляются в Японских космогонических мифах в Кодзики, в старейшем письменном документе в Японии, составленном в 712 году. После смерти Идзанами, женского божества-создателя, Идзанаги, ее муж и аналог мужского пола, так скучает по ней, что решается отправиться в мир иной, чтобы вернуть ее. Но Идзанами предостерегает его, что уже ела еду с очага иного мира, намекая, что ему будет очень трудно вернуть ее. Еда иного мира имеет свойство заставлять оставаться там, так что она велит ему ждать и не смотреть на нее. Это табу - знакомый и европейцам литературный мотив - не удержавшись от соблазна, протагонист обязательно посмотрит. Идзанаги нарушает свое обещание и смотрит на Идзанами - так же, как Орфей оглянулся на Эвридику, и та унеслась обратно в мир мертвых. Когда Идзанаги посмотрел на Идзанами, он увидел, что она уродлива, она кишит личинками, а из ее тела растет восемь божеств-громовников.



Идзанами приходит в бешенство, поскольку ее муж нарушил обещание и увидел, как она изменилась. Вместо того, чтобы оплакивать свою судьбу и мирно вернуться в небытие, она нападает на Идзанаги, заявляя, что он навлек на нее несмываемый позор. Испуганный Идзанаги бросился бежать обратно в мир живых, а Идзанами послала ему вслед ёмоцу-сикомэ, чтобы те отомстили за нее. Интересно, что предшественницы японских они - это женщины, родившиеся от стыда богини, отергнутой возлюбленным, и этот мотив будет продолжать жить еще много веков. Хотя возможно, именно в ёмоцу-сикомэ можно искать истоки появления они, некоторые ученые, в том числе и Ишибаши, настаивают и на китайской версии.




Китайская версия

В древнеяпонской литературе можно было обнаружить несколько вариаций написания слова "они". Среди них был и "鬼", который в китайском языке обозначает душу, душу умершего, - и душу предка, и вредоносного призрака. Знак "鬼" представляет собой форму мертвого тела, подготовленного для похорон времен династии Инь (殷代, 1500 - 770 до н. э.), что и объясняет фундаментальное понятие для этого знака.
Если верить "Вамё: рьюдзисё" (примерно 930е годы), первому японскому толковому словарю, слово они объясняется ошибкой чтения слова "隠" ("он", "прячущийся"). Слову дается такое пояснение: "скрывающийся за чем-либо, не желающий появляться <...> дух/дуща умершего". Вероятно, концепт они из "Вамё: рьюдзисё" основан на китайском концепте. Цутихаси Ютака писал о том, что термин они произошел от произношения слова он - "隠", к которому добавился звук "и". Кроме того, он, как и Орикути, ссылается и на множество ками, среди которых находились и вредоносные. Поскольку они, как и злые духи моно, были невидимыми, но, в отличие от них, ками следjвало уважать, для их поименования появилось новое слово.
Они были созданиями сродни моно. Цутихаси высказывает догадку, что знак "鬼" начали использовать именно потому, что он был близок к концепту моно. Но, как предполагает Такахаси, неясно, существовало ли негативное значение слова моно до начала употребления знака "鬼" , или же китайское значение случайным образом слилось с понятием моно с началом употребления этого иероглифа. В итоге Такахаси высказывает предположение, что они, моно и горьё: (мстительный дух мертвеца), были подвержены влиянию китайской традиции.



Идзуши Ёсихико объясняет появление знака "鬼" так: без элемента "厶", добавленного к нему позже, состоял из двух элементов: "由" и "几". "由" обозначал мертвеца, а "几" - человека. Таким образом, иероглиф из дух элементов обозначал нечто отличное и от живого человека, и от мертвого.
Ранние употребления знака "鬼" можно обнаружить в "Нихонги" или "Нихон Сёки" (Анналы Японии, 720 г н.э), и в "Идзумо фудоки" (Топография провинции Идзумо, 733 г н.э.), и в обоих источниках этот знак используется для наименования злых или антогонистичных созданий. В "Нихонги", например, когда Такамимусухи, одно из центральных божеств Такамагахары и предок императорского дома, желает, чтобы его внук правил на земле, и он говорит: "Я желаю, чтобы злые ками [Японии] были изгнаны и подчинены". (в оригинале: "kono kuni ni chihayaburu araburu kunitsu kami domo" - непокорные земные божества этой страны).
В "Идзумо фудоки" одноглазый они появляется на полях общины Аё в провинции Идзумо (нынешняя префектура Симанэ), и пожирает человека. Комацу Кадзухико пишет: "Люди, у которых были разные традиции, или которые жили вне земель, подвластных императору, в некотором роде тоже воспринимались как они". Такой концепт уникален для Японии.



Членов различных этнических групп, не желавших подчиняться централизованной власти в Китае еще до периода Шести Династий (220-589) раса Хань описывала знаком "鬼". Но не известно, читалось это как они, или как моно. И правда этот знак, читался как моно, если верить Манъёсю (9 век). В древней литературы существовали и более четкие примеры использования термина "они". Вот что замечает Шелли Фэнно Куинн:

"Древнейший мифы и легенды Японии, материал, который считается передававшимся исключительно устно в древние ремена, был записан и долеш до нас зафиксированным в классических китайских знаках или же знаках, заимствованных из Китая, но использованных для фонетической записи японских слов. Не ранее 9 века упрощенное фонетическое написание вошло в широкое употребление в Японии, и посему, большинство из того, что мы знаем об этих дописьменных, устных дискурсах, достигает нас уже после фильтрации через континентальную письменности или ее адаптацию."

Поэтому, если нечто было поименовано как они, или соотнесено с соответствующим понятием, скорее всего, и оно прошло такой процесс.
В эпоху Хэйан (794 - 1185), мононокэ - злые духи - те же самые моно - стали некой силой, влиявшей на жизни японцев. Хотя мононокэ обычно записывается как "物の怪" - дословно "тайна вещи/моно", изначальное написание было таким : "鬼の気" - "жизненная энергия они". Таким образом ,и моно, и они оказываются духовным выражением вредоносной для людей силы, бестелесной и невидимой.
История из "Нихон рю:ики" Кэйкая (примерно 823 год), рассказывает о таинственном вестнике иного мира, записанного как "鬼". Когда его духовная сила - "鬼の気" проникала в тело человека, человек или тяжело заболевал, или умирал. В любом случае, такое использование знака "鬼" следует относить именно к 10 веку и никак не ранее.



С тем, как употребление знака "鬼" становилось все популярнее, незримые духи стали в японском сознании видимыми, и стали воявляться их изображения. Реагируя на эту тенденцию, художники и артисты часто стали воплощать они в литературных произведениях, на рисунках и в драматических представлениях.
Как правило, они изображались с одним или более рогом, торчащим из их голов. Иногда у них был третий глаз посреди лба, разнообразные необычные цвета кожи, обычно - черный, красный, синий или желтый. Часто у их были хищные рты с собачьими клыками. Как правило, они были едва одеты, или же на них была одна только набедренная повязка из тигриной кожи. Сочетание рога и тигриной шкуры является отсылкой к истокам - древним народным верованиям.
Изображение они с коровьими рогами и в набедренной повязке из тигриной шкуры, скорее всего, является следствием влияния игры слов: ушитора - "牛虎". Уши (корова) - обозначает направление тридцатью градусами на восток от строго на север (север-север-восток), тора (тигр) - это направление тридцатью градусами к северу от строго на восток. Таким образом, ушитора - это зловещее направление, называемое кимон - "鬼門" - врата они. Кроме коровьих рожек и тигриной шкуры, частым атрибутом они является железная палица, которую они используют для того, чтобы терзать своих жертв.





Хотя описания могут варьироваться, есть некоторые стандартные физические черты, которые остаются нетронтыми - как, например то, что у они на руках по три пальца. Как они описываются в "Кондзяку моногатари" (примерно 1120 год), в средневековье считалось, что у они на ногах всего по 2-3 пальца с длинными и острыми когтями. И правда, на буддийском свитке с картинами ада примерно 12 века - "Дзигоку со:ши" и "Гаки со:ши", а также в "Киби дайздин нитто: эмаки" (Приключения министра Киби в Китае) они изображены с тремя пальцами на ногах.



Часто они приписываются необычные физические характеристики, что перекликается с теорией Орикути на счет происхождения мифов об они и их связи с великанами. Согласно "Фусо: рякки", исторической книге 1 века, в 25 день 4 месяца 929 года один мужчина видел они, который ростом был с дом. А согласно одной из историй из "Кондзяку моногатари", они, которого один человек встретил на мосту Аги в провинции Оми, был высотой в 3 метра.
Иногда они изображаются волосатыми. Согласно "Ясиро-бон Хэйкэ-моногатари" (Хэйкэ-моногатари верии Ясиро, примерно 13 век), они, который пытался позитить Ватанабэ-но Цуну и унести его на гору Атаго, был черным, поросшим густой белой шерстью. А они, описанный в "О:кагами" (Великое Зерцало, примерно 1085 - 1125), обладал "волосатой рукой с длинными когтями, подобными ножам".
Как было уже сказано, изначальной формой они была женская форма, и в японской литературе и драматическом искусстве есть множество примеров безжалостных и жестоких они женского пола. Но в популярном сознании они, как правило, - мужского пола.



Продолжая теорию о том, что концепт они несет на себе печать китайского влияния, Косуги Казуо предполагает, что истоки визуального образа они японцы почерпнули от визуализации китайских "гуй-шень" (鬼神, призраки и духи), и , если так, то японское изображение они немногим отличается от китайского оригинала. Гуй-шень былио исконно китайским понятием, которому не было аналога в буддизме. Поэтом, вероятно, буддизм ввел гуй-шень в свой пантеон. Если верить Косуги, китайские гуй-шень пришли в Японию с буддизмом, и дали основу тому концепту, что в итоге вылился в они. Косуги обнаруживает свидетельство тому, что исконный японский концепт они не несет в себе никакого визуального образа, поскольку к тому времени, когда китайское понятие "гуй-шень" пришло в Японию, примерно в 7 веке, японцы применили этот образ на понятие они, внеся лишь мелкие изменения.

По мере того, как визуальный образ и иероглиф для концепта они распространился в популярном сознании, аратама (вредоносные духи) людей, животных и различных явлений, у которых до того не было визуального образа, тоже стали изображаться как они или же с некоторыми их чертами. Точно так же и слово они стало употребляться для обозначение того, что теперь известно как "цукумогами": духи предметов утвари или вещей, вместилищам которых перевалило за сто лет.