уруру, Хаяо Миядзаки сегодня 72 ^_^

---

русская почта ты пиздец!
сбербанк ты тоже пиздец!

@темы: ангсты

---

боже. мои уши
www.rejetweb.jp/wasurenagusa/#chara6
все три сэмпла тут
второй и третий... кровь из носа
Ямазаки Сусуму озвучил Морикава Тошиюки
все, дрочить и плакать, скорее бы найти дораму в сети

@темы: wasurenagusa

---

www.muian.com/muian04/04yositosi02.htm#eimei
тут очень много Ёшитоши в отличном качестве
все подписано, поэтому я просто запощу много-много гуро без названий
и из разных серий

+много

@темы: ukiyo e

---

краткая сводка с фронта

rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=4302770

71/190 ответов на экзамен - нашел
1,5/5 страниц эссе - написал
торрент на рурони выложить - попытался

ненависть и адское пламя шапке раздачи на рутрекере и тем, что переводит "хитокири" как "палач"
при этом заявляя, что такой перевод весьма удачен -_- твооорчески, как говорится
мне бы за такой перевод незачет влепили

@темы: для себя

---

правильный корабль с богами счастья

@темы: sengoku jidai

---

@темы: hakuouki

---

Ushi no Koku Mairi – Хоженье во храм в час быка

рисунок Мизуки Шигеру

В час Быка, примерно между 1 и 3 часами ночи, одинокая тень безмолвно крадется к священному дереву. Она одета в белое, а на голове у нее перевернутый треножник, напоминающий корону — и только три свечи горят во мраке. В одной руке у нее плетенная из соломы кукла в виде человека, в другой — небольшой деревянный молотом и несколько длинных металлических штырей. Ненависть в ее сердце горит ярче пламени свечей, что как нельзя лучше способствует свершению ритуала по наложению проклятия, известного как Ushi no Koku Mairi – Хоженье во храм в час быка.

Ритуал

Ushi no Koku Mairi (丑の刻参り; также известен как 丑の時参; Ushi no Toki Mairi, оба варианта написания переводятся как Хоженье во храм в час быка, и это древний, знаменитый и жуткий японский ритуал проклятия. Его п()рактиковали тысячу лет — некоторые историки отслеживают упоминания о нем до эпохи Кофун (250 — 538), но в несколько видоизмененной форме. Хотя одеяния и ритуал изменились за века, его основа — вбивание гвоздей в куклу — осталась прежней.

Чтобы произвести Ushi no Koku Mairi, для начала надо сплести соломенную куклу (藁人形; waraningyo), которая послужит изображением того, на кого направленно проклятие. Для большего эффекта, в кукле должно присутствовать что-то от того человека, которого вы хотите проклясть — немного волос, кожа, кровь, ногти, или что-то еще, содержащее его ДНК. Вообще-то, подойдет даже фотография, или кусочек бумаги с его именем на ней. Когда дело сделано, и у вас есть ритуальное облачение, - можете пробраться в храм поздно ночью. Во многих святилищах Синто есть священные деревья, которые называются синбоку, - считается, что они — это дом для духов ками. Процесс прибивания куклы к такому священному дереву называется госункуги (五寸釘.



Как гласит название ритуала, время его проведения крайне важно. Его можно успешно провести только в час Быка, между 1 и 3 часами ночи. По Японским верованиям, час быка — это традиционный час ведьмовства, именно в это время тонка грань между миром живых и миром сверхъестественного, в это время являются юреи, ёкаи и прочие злые духи.

И что самое важное — ритуал надо проводить в тайне; говорят, если увидят, как вы проводите ритуал Ushi no Koku Mairi, то проклятие падет на того, кто пытается его наложить.
Если, конечно же, случайного свидетеля тут же не зарубить.

То, сколько раз нужно провести ритуал, варьируется: некоторые говорят, что его надо повторять семь ночей подряд, и каждую ночь вбивать в куклу по гвоздю. Последний вбивается ей в голову, и от этого жертва проклятия умрет. Эффект от проклятия тоже разнится, - вплоть до того, что жертва просто слабеет и умирает. Некоторые говорят, что как и при ритуалах магии вуду, жертва чувствует боль там, куда вбивают гвозди. А некоторые — что это ритуал призыва, и Ushi no Koku Mairi призывает мстительного духа, чтобы он мучил и терзал жертву, пока полностью ее не уничтожит.

Одеяние

Важная часть ритуала — это одеяние. Нельзя просто так взять и вплыть в святилище, да заодно пригвоздить к дереву куклу. Одежда — это доказательство ваших намерений, а не просто украшение: проклятие, как говорят, становится сильнее, если вы сами станете демоном на время его наложения.


и снова Сэйкэн

Хотя одеяние менялось с годами (и в зависимости от источника насчитывается несчетное количество вариаций), самое узнаваемое происходит из эпохи Эдо, и оно и по сей день ассоциируется с этим ритуалом.

• Белое юката и оби, окрашенное белым лицо на манер юрея
• На голове — перевернутый треножник с тремя свечами, горящими на его ножках
• Зеркало (священный символ Синто), одетое как ожерелье
•Короткий меч за поясом, чтоб убить неожиданного свидетеля
• Высокие гэта на одном зубце, или же босые ноги
• Деревянный гребень (иногда, лезвие), зажатый между зубами (Это важно, чтобы не проронить ни звука, когда войдете в храм)

По некоторым вариантам, треножник заменяют на повязку с двумя свечами.

История Ushi no Koku Mairi

Никто точно не знает, насколько стар этот ритуал, но Национальный Исследовательский Институт города Нара, отвечающий за Культурное наследие, утверждает, что это древность из 8 века, и археологи находили кукол, сделанных из связанных деревянных прутьев, с железными штырями, вбитыми им в грудь.

Это были находки того времени, когда железо только начали использовать в Японии, и такие штырьки были большой редкостью. На развалинах Датэтё в префектуре Шиманэ, в городе Мацуэ, археологи нашли деревянную дощечку, на которой была изображена придворная дама, - в дощечку были вбиты деревянные штыри. Известно, что такие проклятия накладывали Оммёдзи, мастера инь-янь эпохи Хэйан (794 – 1185).

Хоженье во храм в час Быка, правда, не всегда ассоциировалось с проклятиями. Древние записи дают примеры того, как первоначально люди тайно молились по ночам, чтобы ками точно услышали их молитвы и вняли им. Но, что странно, с течением времени, молившиеся за благословения ками стали молиться, чтобы получить от них проклятие.

Одно из старейших свидетельств об этом ритуале было написано на свитке с эпической поэмой эпохи Камакура, Хэйке-моногатари. По нынешнему понятию о ритуале оно несколько отличается — так, для правильного облачения надо переплести волосы в пять кос, использовать переплетенные ветви сосны, вплетенные в металлическое кольцо для факелов, а лицо окрасить красной глиной. Кроме того, вместо визита в храм посреди ночи, нужно было бегать по улице и выкрикивать проклятие, чтобы его все слышали. Согласно Хэйке-моногатари, такому ритуалу обучил одну женщину дух-ками , после того, как она молилась о мести в местном храме. Эта женщина позже превратится в жуткую Хасихимэ.

В эпоху Муромати (1337-1573), существовала пьеса Но под названием Канава (鉄輪; Железное кольцо), в которой прослеживается связь с ритуалом Оммёдзи с использованием ритуальной куклы и нарядом Хасихимэ, таким образом в пьесе был показан Ushi no Koku Mairi в том виде, что нам известен сейчас.



К периоду Эдо, Ushi no Koku Mairi, наконец-то четво оформился, и его стали изображать художники, включая такой мотив в свои кайдан-сю, собрания странных историй. Одно из самых заметных отличий таких изображений — это эффект от ритуала: многие предпочли изобразить каких-то злых духов, подглядывающих с заднего плана, ожидающих, когда призывающий завершит свой ритуал.

Где проводить ритуал

Не все святилища одинаково подходили для Ushi no Koku Mairi. Кифунэ Дзиндзя и Икурэи
в Ниими, Окаяма, известны достопримечательностями, связанными с Ushi no Koku Mairi, как и в Дзисю Дзиндзя, мелком святилище, расположенном недалеко от Киотского буддийского храма Киёмизудэра. Если хорошо присмотреться, на некоторых священных деревьях все еще остались вековые шрамы от гвоздей, что вбивали в них искатели мести.



И если вам кажется, что свершить все это очень трудно, не волнуйтесь. В наше время можно купить полный набор для Ushi no Koku Mairi. Но будьте осторожны — исполнители ритуала могут быть наказаны согласно Японским законам.

@темы: yokai, мое бездарное

---

простигоспади,  Тайо а все ты!

На деревню сенсею
осторожно, пренебрежение историческими фактами и хронологией ХД
или как Ёшида писал в деревню из Эдо

Ёшида Эитаро, девятилетний мальчик, отданный три месяца тому назад в услужение к главе клана в Эдо, в ночь под Шиннен не ложился спать. Дождавшись, когда хозяева и ученики ушли поднажраться, он достал из хозяйского шкапа пузырек с чернилами, залипшее от чернил перо, разложив перед собой измятый лист бумаги, стал писать. Прежде чем вывести первый кандзи, он несколько раз пугливо оглянулся на фусума и сёдзи, покосился на темный провал токонома, по обе стороны которого тянулись голые стены, и прерывисто вздохнул. Бумага лежала на полу, а сам он стоял перед ней на коленях.

«Милый сенсей, Шоин-сама! — писал он. — И пишу тебе письмо. Поздравляю вас с Новым годом и желаю тебе всего от всех ками и будд. Нету у меня ни отца, ни маменьки, только ты у меня один остался».

Эитаро перевел глаза на темноту за отворенными фусума, в котором мелькало отражение его свечки, и живо вообразил себе своего сенсея Шоина, служащего ночным сторожем у господина даймё Мори. Это маленький, тощенький, но необыкновенно юркий и подвижной дядька лет под тридцать, с вечно смеющимся лицом и пьяными глазами. Днем он спит в людской кухне или балагурит с учениками, ночью же, окутанный в просторный ёги, ходит вокруг усадьбы и стучит в свою колотушку. За ним, опустив головы, шагают Кацура Когоро и Такасуги Шинсаку. Этот Такасуги необыкновенно почтителен и ласков, одинаково умильно смотрит как на своих, так и на чужих, но кредитом не пользуется. Под его почтительностью и смирением скрывается самое иезуитское ехидство. Никто лучше его не умеет вовремя подкрасться и цапнуть за ногу, забраться в ледник или украсть у мужика курицу. Ему уж не раз отбивали задние ноги, раза два его вешали, каждую неделю пороли до полусмерти, но он всегда оживал.

Теперь, наверно, сенсей стоит у ворот, щурит глаза на ярко-красные окна деревенского храма и, притопывая гэта, балагурит с дворней. Колотушка его подвязана к поясу. Он всплескивает руками, пожимается от холода и, хихикая, щиплет то ученика, то еще кого.

— Табачку нешто нам понюхать? — говорит он, подставляя им свою табакерку.

Ученики нюхают и чихают. Сенсей приходит в неописанный восторг, заливается веселым смехом и кричит:

— Отдирай, примерзло!

Дают понюхать табаку и Такасуги с Кацурой. Кацура чихает, крутит мордой и, обиженный, отходит в сторону. Такасуги же из почтительности не чихает и вертит задом. А погода великолепная. Воздух тих, прозрачен и свеж. Ночь темна, но видно всю деревню с ее белыми крышами и струйками дыма, идущими из труб, деревья, посребренные инеем, сугробы. Всё небо усыпано весело мигающими звездами, и Млечный Путь вырисовывается так ясно, как будто его перед праздником помыли и потерли снегом...

Эитаро вздохнул, умокнул кисть и продолжал писать:
«А вчерась мне была выволочка. Данна-сама выволок меня за волосья на двор и отчесал шпандырем за то, что я качал ихнего ребятенка в люльке и по нечаянности заснул. А на неделе хозяйка велела мне почистить рыбу, а я начал с хвоста, а она взяла рыбу и ейной мордой начала меня в харю тыкать. Слуги надо мной насмехаются, посылают за сакэ и велят красть у хозяев соленья, а хозяин бьет чем попадя. А еды нету никакой. Утром дают рису, в обед тоже и к вечеру тоже, а чтоб чаю или собы, то хозяева сами трескают. А спать мне велят на энгаве, а когда ребятенок ихний плачет, я вовсе не сплю, а качаю люльку. Милый сенсей, сделай божецкую милость, возьми меня отсюда домой, на деревню, нету никакой моей возможности... Кланяюсь тебе в ножки и буду вечно всех ками молить, увези меня отсюда, а то помру...»

Эитаро покривил рот, потер своим черным кулаком глаза и всхлипнул.

«Я буду тебе табак тереть, — продолжал он, — ками всем молиться, а если что, то секи меня, как поганого ёкая. А ежели думаешь, должности мне нету, то я всех ками ради попрошусь к любому асигару дзори таскать, али заместо Кусаки в подпаски пойду. Сенсей милый, нету никакой возможности, просто смерть одна. Хотел было пешком на деревню бежать, да варадзи нету, морозу боюсь. А когда вырасту большой, то за это самое буду тебя кормить и в обиду никому не дам, а помрешь, стану за упокой души молить, всё равно как за мамку О-Ику.
А Эдо город большой. Дома всё господские и лошадей много, а овец нету и собаки не злые. За Джой тут ребята не выступают и пропагандировать тоже не пущают, а раз я видал в одной лавке на окне крючки продаются прямо с леской и на всякую рыбу, очень стоющие, даже такой есть один крючок, что пудового сома удержит. И видал которые лавки, где ружья всякие на манер господских, так что небось рё эдак сто кажное... А в мясных лавках и гуси, и перепела, и кролики, а в котором месте их стреляют, про то сидельцы не сказывают.
Милый сенсей, а когда у господ даймё будет пьянка с гостинцами, возьми мне золоченный орех и в зеленый сундучок спрячь. Попроси у барышни, скажи, для Эитаро».

Эитаро судорожно вздохнул и опять уставился на фусума. Он вспомнил, что за сакэ для господ даймё всегда ходил в лавку сенсей и брал с собою его. Веселое было время! И сенсей крякал, и мороз крякал, а глядя на них, и Эитаро крякал. Бывало, прежде чем купить сакэ, сенсей выкуривает трубку, долго нюхает табак, посмеивается над озябшим Эитаро... Молодое сакэ, ненастоявшееся, стоит по бутылкам разлитое и ждет, которую из них выпивать? Откуда ни возьмись, по улице несется носильщик с паланкином... Сенсей не может чтоб не крикнуть:

— Держи, держи... держи! Ах, кривой тануки!

Купленное сакэ сенсей тащил в господский дом, а там принимались убираться им... Больше всех хлопотала барышня, любимица Эитаро. Когда еще не поссорился Эитаро со своей мамкой О-Ику, служила она у господ в горничных, и барышея кормила Эитаро конпейто и от нечего делать выучила его читать, писать, считать до ста и даже танцевать с веером. Когда же выслали Эитаро из дома, как сироту его спровадили в к сенсею в деревню, а из оттуда в Эдо к главе клана...

«Приезжай, милый сенсей, — продолжал Эитаро, — всеми ками тебя молю, возьми меня отседа. Пожалей ты меня сироту несчастную, а то меня все колотят и кушать страсть хочется, а скука такая, что и сказать нельзя, всё плачу. А намедни данна-сама веером по голове ударил, так что упал и насилу очухался. Пропащая моя жизнь, хуже собаки всякой... А еще кланяюсь Кацуре-сан, Такасуги-сан и Ито-сае, а сякухати мою никому не отдавай. Остаюсь твой ученик Ёшида Эитаро, милый сенсей приезжай».
Эитаро свернул вчетверо исписанный лист и вложил его в омамори, купленный накануне за пол-рё... Подумав немного, он умокнул перо и написал адрес:

На деревню сенсею.

Потом почесался, подумал и прибавил: «Ёшида Шоину». Довольный тем, что ему не помешали писать и, не набрасывая на себя хаори, прямо в юката выбежал на улицу...

Сидельцы из мясной лавки, которых он расспрашивал накануне, сказали ему, что письма оставляются на почтовых станциях, а оттуда развозятся по всей земле на почтовых повозках с пьяными погонщиками и и звонкими колокольцами. Эитаро добежал до первой постовой станции и оставил там драгоценное письмо...
Убаюканный сладкими надеждами, он час спустя крепко спал... Ему снился пожар в Киото. На энгаве сидит сенсей, свесив босые ноги, и читает письмо ученикам... А в зареве пожара ходит Такасуги и бренчит на сямисене...

@темы: bakumatsu, мое бездарное, это пиздец парус поставили криво

---

@темы: sengoku basara

---

Про императорских жен

из
М. Торопыгина - "Роман "Путаница" в контексте японской истории и культуры"

По законам рицурё должности императорских жен были таковы: две хи, принцессы крови, три фудзин, или же бунин, и четыре химэ. К эпохе Хэйан эта система несколько изменилась, был полностью отвергнут институт химэ, а последние дамы, получившие титул бунин, жили в правление императора Сага. Это были Фудзивара-но Нарико и Фудзивара-но Онацу. Хотя по некоторым данным, женой императора Сага была только последняя.
Институт хи просуществовал дольше.

В эпоху Хэйан было распространено две категории императорских жен: нёго и кои. В законодательных актах, правда, эти должности, как и ранее названные, отсутствовали. Так, например, Гендзи-моногатари начинается словами: "Во времена некоего императора, среди многочисленных нёго и кои...". К концу эпохи Хэйан такая практика прекратила свое существование. Последние кои были при императоре Мураками. Зато появилась "вторая императрица-жена", тюгу. Эта должность была введена не без участия Фузивара-но Митинага.

Тюгу в период Хэйан называли собственно жену императора, - кого (позже - кого и тюгу), мать императора - котайго, и его бабушку - тайкотайго. Титул котайго получала мать императора в том случае, если она была женой-императрицей, кого. Если же матерью правящего императора была дама с титулом хи, она становилась котайхи, если она была бунин, то становилась котайбунин. Котайго могла стать только жена-императрица, но и это правило не всегда выполняли. Например, жена императора Момму (683-707), Фудзивара-но Мияко, имевшая титул бунин, стала котайбунин, когда на престол взошел ее сын Сёму (724-749), и она стала тайкотайго, когда на престол взошла ее внучка Кокэн (749-758, правила второй раз в 764-770 под именет Сётоку.)

У многих хэйанских императоров было две жены, кого и тюгу: Итидзё, Сандзё, Госузаку, Горэйдзэй, Госандзё, Тоба, Коноэ, Госиракава, Нидзё. А в то же время у некоторых императоров вообще не было жены-императрицы, - так было при Уда, Сузаку и Кадзан.

Обычно императрицей могла стать нёго, - если не императорской крови, - родившая ребенка и произведенная в такой титул. Принцессы императорской крови часто автоматически становились женами-императрицами, или же становились хи. Так, дочь императора Сузаку, Масако (945-999) - стала кого императора Рэйдзэй, а дочь императора Сандзё, Тэйси (1013-1094), стала кого императора Госудзаку.

@темы: текст спизжен, heian

---

мне не положено любить патриотов, но я опять зафапался на Такасуги
переводил серию дорамы на 50 минут которая вообще про Ямаду Акиёши, а 5 минут с его бесоебствами хватило проникнуться
да он еще и феминист

@темы: bakumatsu

---

Это неловкое ощущение, когда уже 4 час утра
а вчера УЖЕ был предполагаемый день рождения Сайто

@темы: bakumatsu

---

мой первый трезвый новый год
как-то даже уныло
и очень надеюсь, что "давно лет не виделись" из уст Сайто было моим самым ебанутым ляпом в переводе сабов ХДД
вот что такое думать две фразы одновременно

---

люблю Juuni Kokki, особенно Сёрью и Гёса
пересматривать сел недавно и реально заотпшил Гёса и госпожу Рисаи *_*
не читал пока книги, хотя скачал и меня жутко ангстило на тему того, вернется
ли его подросший кирин, оказавшийся чужим и в мире людей, и в мире 12 царств
каждый раз, как смотрю очень надеюсь что Гёса жив и вернется на трон
а еще он схлял бы на кроссовер с Сузу из писмэйкера
а ля Сузу я твой отец
так что начну новый год с красоты

+5

@темы: juuni kokki

---

кому надо


http://depositfiles.com/files/epsz9rnfz

мой перевод субтитров к фильму рурони кеншин на русский

@темы: rurouni kenshin, мое бездарное

---

блин, а ведь круто
смена пола у персонажей аватара

+6

---

куда без зимнего фукучо?

@темы: bakumatsu

---

С НОВЫМ ГОДОМ

新年おめでとう

я не умею хорошо поздравлять, поэтому просто - с наступающим
сам я не отмечаю, так что желаю вам всем хорошего праздника,
не важно с семьей, с друзьями или в гордом одиночестве
пусть этот год действительно принесет что-то новое и приятное
пусть изменит что-то в вашей жизни в лучшую сторону
точнее, сами найдите силы что-то изменить
счастья вам и спасибо что были со мной в этом году

---

хэйанская гинтама

+3

@темы: gintama