серия Цукиоки Ёшитоши 竸勢 醉虎傳, она же 競勢 酔虎伝
Keisei suikoden
1874 год, формат - обан, всего было 24 гравюры, здесь - 22 из них
название серии аллюзирует к китайскому роману Речные заводи. да-да, к тому самому, который так любил Кондо Исами
издателем значится Масада-я, резчиками - Катака Хоритё и Хорико Томокоти
извиняюсь жутко, но расположение не по номерам, первые десять в отличном разрешении, остальные - как повезло
все увеличивается и кликабельно
как всегда, почти все имена и фамилии изменены. опознать у меня вышло мало кого

伊場七郎
Иба Шичиро (естественно, это Иба Хатиро)



栖本左京
Сумото Сакьё



尼子八郎
Амако Хатиро



窪田万治
Кубота Мандзи



田沢蔵人
Тадзава Курондо



大河兵次郎
Окава Хёдзиро



時枝隼人
Токиэда Хаято



午之助
Уманоскэ




天草四郎
Амакуса Широ



柏瀬茂右衛門 , в другом варианте - 軒山 善太夫
Кашисэ Моэмон, в другом варианте - Нокияма Дзэндайю




大矢内 竜吾
Ояути Рюгоро




歩兵 藤作
Хохэи Тосаку




大塩 平八郎
Осио Хэихатиро



軒山 善太夫
Нокияма Дзэндайю




大矢野 作左衛門
Ояно Сакудзаэмон




飯岡 助五郎
Иико Сукэгоро




駒木根 八兵衛
Комагинэ Хатибэй




鵬 貞之亮
Отори Тэиноскэ (Отори Хэйскэ)




笹井 織江
Сасаи Ориэ




光明 阿闍梨
Комё Адзяри




伊坂 賢八郎
Исака Кэнхатиро

@темы: bakumatsu, rekishi, ukiyo e

---

прекрасный Гин-сан в зимних тонах *_*

@темы: gintama

---

Хоритиё.
фото из коллекции Библиотеки Университета Нагасаки


Этот шикарный молодой человек - никто иной, как прославленный мастер ирэдзуми времен Мэйдзи
Кстати, этот самый мастер еще и успел осчастливить своей работой плечо будущего короля Георга Пятого
Дело в том, что Британский двор в то время просто с ума сходил от моды на этнические татуировки - не важно, какие.
У будущего короля Георга Пятого имелась уже татуировка в виде "Иерусалимского креста", которую он сделал в 1892 году во время своего путешествия по Среднему Востоку. А во время своего визита в Японию он украсил свою руку драконом работы этого самого Хоритиё, одного из лучших мастеров своего времени. Сыновья Георга, герцог Кларенса и герцог Йоркский тоже сделали себе ирэдзуми во время службы в Британском Адмиралтействе в Японии...так что, в какой-то мере это даже стало доброй семейной традицией

вот эскиз того дракона, которым обзавелся король Георг

@темы: meiji, yakuza

---

на всякий случай, если этому радуюсь не только я :3
выложили 3 выпуск shinsengumi kekkonroku wasurenagusa
на этот раз это Кондо Исами, CV Иноуэ Кадзухико


скачиваем тут
пароль: cyw8

UPD просто прекрасная рейтинговая сцена, прекрасное прощание под дождем...а вот за "какая жестокая зима...этот снег...и под ним - цветы мальвы" я вообще готов расцеловать авторов текста
снова прошла тема того что Котецу для Кондо - любовь номер один. ну да, первым делом, первым делом - патриоты, ну а девушки...
черт. в прошлый раз плакал Хиджиката, теперь плачет Кондо а еще он слишком много говорит "люблю"

@темы: wasurenagusa

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Сацума. 1890-1910 гг
кликабельно

+4

@темы: meiji

---

вот теперь мне точно нечего ловить в этом мире
умер мой лучший друг

---

рукалицо

уже по тому же тегу писал об одном рассуждении на baidu o "Хиджикате и нансёку"
тут уже более пространное - "Хи-тян и нансёку"
меня первым делом меня порадовало наличие тезиса "Хи-тян по известным историческим фактам не имел никакого отношения к нансёку"
уже спасибо
и все-таки авторица поддерживает факт, что есть версия, что когда Тоши сбежал с работы - до него домогались или же и вовсе успели попользовать
но то, мол, был случай, когда он не мог дать отпор, а не по своему желанию решил поразвлечься. да и могло то быть просто неверной трактовкой
идем дальше
авторица говорит, что читала некое эссе, в котором историк пытался доказать, что Хиджиката вообще был именно что по мужикам
во-первых, цитируется чье-то "авторитетное" воспоминание некоего Терасавы Масааки из отряда Акиёши: мол, вот Тамура Гинноскэ вступил в Шинсен по малолетству из-за Хиджикаты, потому что вроде как любил его. тут же поясняют, что любил в то время вообще не воспринималось как сейчас.
а ля - мальчик был на побегушках, так что не особенно-то он куда вступал. да и имел он возможность видеть Хиджикату слишком мало, чтобы получилось какое-то сюдо. зато тут же приводят напоминание о том, что Кондо-сан стеба ради имел обыкновение прилюдно обзывать Хиджикату своей женой - то бишь - 『吾子』 хотя словари дают еще и чтение с переводом "дитя мое"
и снова приводятся доводы, что это тоже не признак какой-то связи
уже указанный выше Терасава оставил еще кое-какие туманные заявления, склоняющие еще и к мысли о связи между Хиджикатой и Ибой
добавляется забавное заявление - мол, ну раз он бабник, что мешало и мужиков в постель тянуть? ну..действительно. а что могло заставить , не думали?
далее идут обвинения Оды в педофилии и нансёку...ладно, я не ржу, не ржу
потом заявляют что тот самый Гин-тян оказался усыновленным Касугой, который был старше его на 11 лет - так что сюдо скорее было бы у них
правда, Касугу тяжело ранили и вскоре он скончался, а похоронили "рядом с Хиджикатой и Ибой" - по словам того же Терасавы
как это мне напоминает те англоязычные статьи, где дают тезис и антитезис, но не дают синтез!

@темы: bakumatsu, это пиздец парус поставили криво

---

2/2

Война в Этиго, 1868 год

автор - Гарольд Болито
Monumenta Nipponica
Том 34, No. 3 за Осень 1979, с 259-277


предыдущая часть - moth-prince.diary.ru/p191895789.htm

Как, например, они могли рассчитывать на верную поддержку тех самых четырех ханов Этиго, которые со своим десятком тысяч коку были вообще настолько малы, что едва считались отдельными уделами? У таких ханов попросту не было ни средств, ни людей для какого бы то ни было самостоятельного выбора. Так что вполне ожидаемо, Курокава и Миккаити, оба по 10 000 коку, оба расположенные на границе с уделами раз в десять больше них, вынуждены были действовать более продуманно, чем их соседи. Когда Шибата присоединились к конфедерации, они поступили точно так же; когда же Шибата капитулировали три месяца спустя, так же поступили и они. Точно так же дела обстояли дальше на юге Этиго: Итоигава и Шиия, точно такого же размера, приняли решение встать на сторону правительства, потому что их властный сосед Такада решил поступить именно так. Если размышлять логично, у мелких ханов просто не было другого выбора — иначе они бы просто не выжили. Хан Йоита, всего-то на десять тысяч коку богаче — в 20 000 коку, тоже был вынужден принимать навязанную ему политику, поскольку 18 июля был попросту оккупирован войсками конфедератов.
Даже ханы превосходящие их по размеру были вынуждены прислушиваться к мнению крупнейших уделов Этиго. Даже хан Шибата, бывший в числе тех, кто подписал звучную декларацию о намерениях конфедерации, был по факту принужден поставить свое имя на той бумаге в связи с вторжением войск хана Ёнэдзава, которые и далее держали его на коротком поводке, угрожая взять в заложники даймё хана Шибата. В итоге, даже это не обеспечило верность хана Шибата. 30 Августа два представителя хана тайно встретились с Ямагатой Аритомо, и согласились оказать ему помощь, атаковав Ниигату с тыла. Словно олицетворение всей дилеммы хана Шибата, в то время, как главы хана заключали предательский договор с правительственными войсками на побережье удела, на расстоянии всего восьмидесяти километров южнее, другие вассалы хана Шибата помогали отбить у правительственных войск замок Ниигата, оставаясь верными конфедерации. Мурамацу, еще один крупный удел, показал себя не в лучшем свете. Он тоже с готовностью подписал договор, тоже оставил непритязательный вклад в войну, продемонстрировав нежелание своих войск защищать замок Нагаока 8 июля. Этот должок конфедераты все же припомнили хану Мурамацу, приговорив двух высокопоставленных чиновников к смерти, а самураев Мурамацу в битве за перевал Шика поставили на передовую, чтобы те не могли бежать, подстегиваемые стоящими за их спиной войсками других ханов.

У императорской армии тоже были серьезные проблемы с союзниками в Этиго, — и труднее всего пришлось им с ханом Такада, крупнейшим в провинции. Он был не только самым большим территориально но и, — со своими четырьмя тысячами самураев — достаточно сильным, чтобы диктовать собственную политику, но, как и другие ханы, он попытался остаться в стороне от событий 1868 года. Будучи решительным, как никто другой, хан Такада поднялся на поиски могущественного союзника, с которым можно было как-то договориться. Таковым оказалась провинция Кага, крупнейший и богатейший хан Токугава Бакуфу. Но как и другие ханы провинции, Такада отчаянно пытался заигрывать и с императорским двором, и со сторонниками сёгуната, постоянно критикуя последних и постоянно умоляя первых о поддержке. В конце-концов, не желая никого провоцировать на конфликт, верхушка хана Такада позволила Фуруе Сакудзаэмону с шестью сотнями партизанов, верных правительству Токугава, пересечь их территорию от Кашивадзаки до Синано. Они проигнорировали правительственный приказ поступив так, но все равно не искали возможности разорвать соглашение. Но как и все флюгеры, хан Такада не мог вечно крутиться в попытке поймать нужное направление ветра. Но официальное наказание все-таки обрушилось на голову этого хана, когда его выходки уже устали игнорировать. И трудно полагать, что бы было, если бы еще до этого момента Такада все-таки примкнул к конфедерации.

Естественно, никто не принуждал Такаду любить и обожать Новое правительство. Так что его двуличное поведение вполне поддается логичному объяснению. Четыре с половиной тысячи самураев хана Такада отправились в Хиросиму в 1866 году и участвовали во второй кампании против Тёсю, но уже в 1868, когда война стояла на пороге, у Такады в расположении было меньше четверти этого войска, а заботился удел только о собственной безопасности. Новая правительственная армия поступила с ханом Такада так же, как с Мурамацу — конфедераты. Людей из Такада бросали на передовую так часто, как только могли, и они участвовали в сражениях до самой капитуляции Аидзу 5 ноября 1868 года. Но даже для такого большого хана, как Такада, итоги войны были ужасающими — 59 человек убито и 95 ранено.

Такая предупредительная мера была вполне нормальным делом в 1868 году. Если бы это таковым ни было, то ни о каком государственном перевороте, а вместе с ним и о господстве Сацумы и Тёсю, не могло быть и речи. Но дело в том, что один из ханов в составе Этиго вел себя настолько переменчиво, что именно благодаря ему все могло кончиться весьма плачевно. Это был хан Нагаока с годовым доходом в 74 000 коку, расположенный в самом центре провинции. В то время, как Такада мог предложить всего какую-то тысячу человек, Нагаока, будучи в половину меньше, вывела полторы тысячи человек. 59 убитых и 95 раненых из Такады представляли собой всего 15 процентов тех, кто вышел на поле боя, в то время, как это было всего-то 3 процента всех имеющихся в хане самураев. Нагаока же, напротив, страдал от невосполнимых потерь. 317 человек погибло в боях, 266 - ранено, и это составляло 40 процентов всех способных держать оружие самураев хана. Но и здесь жертвы Нагаоки не окончились. Главный замок этого хана сравняли с землей, более трех тысяч домой мирных жителей были уничтожены, а доход хана снизился с 74 000 коку до 24 000 после карательных мер правительства Мэйдзи.

Такая удивительная преданность союзникам со стороны хана Нагаока выглядела весьма странно по сравнению с его соседями. Ведь остальные ханы Этиго предпочитали и вовсе до последнего не вступать в войну. Так почему же хан Нагаока был таким непоколебимым в своем решении сражаться на стороне Нового правительства? Для начала следует отметить, что Нагаока был уделом "фудаи", то есть лично присягнувший дому Токугава, так что по идее ему следовало всеми силами сражаться против правительства Мэйдзи. Спор о мотивах Нагаоки вызвал многочисленные разногласия среди историков. И правда, тут очень трудно выделить истинные причины. Клан Макино, который правил Нагаокой, имел удачу вести историю связи с кланом Токугава с самой середины 16 века, когда их предок оказался в числе "двадцати генералов" Токугава. Клан Макино верой и правдой служил дому Токугава почти 250 лет, много раз его главы оказывались на высоком положении в правительстве Бакуфу, даже удостаивались чести оказываться на посту ро:дзю, старших советников, три поколения подряд - с 1801 по 1865 годы. Но не смотря на традиции, не смотря на фамильный долг, клан Макино из Нагаоки все же оказался готов рискнуть всем.

Однако, были и особые трудности. Если бы Макино из Нагаоки, противостоявшие Новому правительству, были так верны Бакуфу из-за старинной присяги, как же тогда дать обоснование поведению клану Сакакибара из Такады, который - не смотря на более долгую и тесную связь с домом Токугава (Сакакибара Ясумаса был одним из "Си-тенно" дома Токугава) и не смотря на на то, что Такада был почти в два раза больше Нагаоки, - все равно принял сторону Нового правительства? Традиционные вассальные отношения не всегда оказывались на первом месте в такие переломные моменты, каким был период Бакумацу. И Шибата, и Мурамацу, которые были на стороне конфедератов, были ханами типа "тодзама", то есть, не имели связи с домом Токугава, так что, мог бы поспорить сторонник версии с традициями, могло бы там и не быть. Аналогично, все уделы провинции Этиго оказались на стороне роялистов, (разве что кроме Итоигавы, которые и вовсе были дальней ветвью клана Токугава) были уделами "фудаи", и все же - пусть они были всем обязаны правительству Бакуфу, тоже могли не быть на принятой ими стороне.

Никто не взялся бы отрицать версию, при которой обоснованием выбора были бы "личные обязательства". Проще говоря, те, кто занимает высокое положение при некоем правительстве, были бы верны тому правительству, преследуя цель не потерять свой пост. Однако если взять в пример карьеры таких исторических личностей, как Оливер Кромвель и Наполеон Бонапарт, можно проследить и иные варианты развития событий. В конкретном случае с кланом Макино тоже остается предостаточно места для подозрений. Макино Тадакиё, высокопоставленный член совета с 1801 по 1816 гг, начал свою карьеру под протекцией Мацудайры Саданобу, и вполне логично, что ему следовало бежать как крысе с тонущего корабля, когда клан Мацудайра был на волоске от краха. Его сын, Макино Тадамаса, высокопоставленный член совета с 1843 по 1857 гг, по похожей модели повел себя, имея причастность к деятельности Абэ Масахиро, поскольку он был назначен на высокий пост через два месяца после того, как Абэ пришел к власти, а снят с должности за три месяца до смерти его покровителя. Макино Тадаюки, третий по счету глава семьи в 19 веке, получил высокую должность в 1863 году, во время процветания системы ко:бу готтай. Он в спешке оставил пост, как только Бакуфу избрал иную политику, и подал в отставку в тот самый день, когда была объявлена Вторая карательная кампания на хан Тёсю.

Все трое, однако, были политиками, которых можно было отнести к тем самым, что много раз готовы перестраховываться, оставляя себе пути к отступлению, похожие на сторонников тактики убеждения, какую используют виги в Англии. Они поддерживали Мацудайру Саданобу и его наследника Мацудайру Нобуаки, затем - Абэ Масахиро, и наконец, сторонников системы ко:бу готтай, всех, кто был предан политике удерживания Бакуфу в узде в интересах децентрализации. Их противниками выступали местные аналоги членов партии тори - Мизуно Тадаакира, Ии Наоскэ, особенно настойчивые политики 1860х годов. Чиновники из семьи Макино избрали преданность выгодной им политике, а не Бакуфу.

Это очень далеко от принципов верности институтам власти или каким-то личным присягам. Напротив, политика здесь кажется очень ограниченной и условной, и что более реалистично заметить - политики идентифицировали свою линию с линией института власти только в том случае, если они были созвучны. К этому, естественно, следует добавить и то, что противостояние движению 1868 года не имело основы, от которой можно было бы оттолкнуться при избрании политики реставрации Токугава Бакуфу. Напротив, Северная конфедерация, и словом, и делом отказывалась от подобных притязаний.

Множество историков, тоже, отрицают то, что хан Нагаока едва ли был более предан идее сопротивления в Этиго, чем его десять товарищей. Его мотивы перешли уже в область историографии или даже новеллистики - общепринято стало утверждать, что Нагаока, не в меньшей мере, чем его соседи, старательно хранил нейтралитет до самого своего резкого вовлечения в сопротивление, обернувшегося настоящей трагедией. Эта теория, вертящаяся вокруг всего-то двух личностей, оказывается более состоятельной теорией, чем гипотеза о сохранении верности своему статусу фудаи. Этими двумя личностями были Каваи Цугуноскэ, просвещенный и прогрессивный высокопоставленный чиновник из Нагаоки и представитель Правительственной армии, молодой и ревностный Ивамура Сэиитиро: из хана Тоса. Встретились они во второй половине дня 21 июня, почти через две недели после прибытия Правительственной армии в Этиго, поскольку Каваи попытался испросить о возможности провести мирные переговоры. Переговаривать с ним послали Ивамуру. Местом встречи был храм Дзиген-дзи, в небольшом городке Одзия на юге центральной части Этиго, примерно в трех с небольшим километров от южной границы хана Нагаока.

На этих переговорах, продлившихся всего каких-то полчаса, Каваи Цугуноскэ предложил петицию, которая начиналась с того, что Новая правительственная армия на территорию Нагаоки не войдет. Основанием для этого было то, что любое передвижение войск на территории Нагаоки станет причиной кризиса, поскольку мнения самураев хана Нагаока о том, какую сторону принять, разделились, а самураи ханов Аидзу, Кувана и Ёнэзава наверняка воспользовались бы этой шаткой ситуацией. Так что вход Правительственных войск в Нагаоку только усугубил ситуацию и привел к кровопролитию, а следом повлек бы за собой и жертвы среди мирного населения. Ивамура прочел петицию без энтузиазма, воспринимая ее как банальный предлог выиграть время, чтобы оказать более сильное сопротивление Правительственным войскам. Один из подчиненных Каваи позже вспоминал, что с того места вне комнаты, где проходили переговоры, где он тогда находился, он слышал, как Ивамура зло и громко орал: "Почему вы не поступили так, как вам велели посланники Императора в Такаде?" и "Это как так вышло, что солдаты в Аидзу и Кувана вооружены за счет Нагаоки?". Ивамура потерял терпение. Как он позднее это пояснял, "Мне не о чем было с ним [Каваи] говорить, так что обсуждение просто было прервано". Он в гневе вылетел вон из комнаты всего через несколько минут. Так и кончились переговоры. На следующий день Каваи вернулся в свой хан, докладывая своим товарищам, что Ивамура "не выслушал мою петицию, он вознамерился пересечь нашу границу, посеять панику среди нашего населения, помешать их работе на полях. Так что он никакой не слуга Императора, а всего лишь предатель". Так Правительственные войска вторглись в Нагаоку, и кампания в Этиго началась во всем своем размахе.

Но это был единственный случай такой драматичной конфронтации. Встреча сорока однолетнего проницательного и образованного чиновника из хана Нагаока и неопытного, нетерпеливого молодого человека из Тоса, которому едва перевалило за двадцать, так бедственно завершившаяся, обрела новую жизнь на страницах романов и драм. Шиба Рётаро, популярный автор исторических романов, как нельзя лучше подтвердил это в своем романе "Перевал" (峠, то:гэ). Интересно и то, как этот эпизод откровенно перекликается с переговорами между Сайго Такамори и Кацу Кайсю в замке Эдо, которые прошли всего-то десятью неделями ранее. Однако их исход был более благоприятным, - один герой Реставрации благородно решил согласиться с другим. Однако в случае с переговорами между Каваи и Ивамурой, исходом были кровавые потери с обоих сторон, - так что ничто лучше не продемонстрировало бы контраст. Люди говорили тогда - окажись там Сайго, все могло пойти иначе.

Невозможно отрицать, что это все же было судьбоносной встречей. При провале подачи петиции, атака Правительственной армии стала неминуемой. Более того, при сопротивлении ей все самураи Нагаоки добровольно готовы были принять участие в противостоянии, - а это, если брать во внимание ситуацию в хане, было не слишком возможно. Каваи сказал, что мнения самураев разделились, - так оно и было, как, в общем-то, и в других ханах. В каждом хане, не важно, относился он к фудаи или тодзама, 1868 год стал годом трудного выбора. Должны ли они были поступать так, как велело им Новое правительство? Оба ответа на этот вопрос были одинаково опасны, и оба они могли стоить огромных денег и многочисленных жизней. Более того, любой хан, который в итоге имел бы неосторожность оказаться на проигравшей стороне, мог потерять большую часть своего удела, как то уже произошло в 1600 году после великой гражданской войны. Но по сути своей, это не несло никакого негативного итога - ведь мы знаем, что через некоторое время система ханов была и вовсе упразднена. И все же многие не желали ставить под угрозу свою безопасность и достаток. Они откладывали решение так долго, как только могли, и в итоге, когда они все же решались, они всегда оставляли себе "запасной аэродром".

Это было именно тем, что выбрали для себя Такада со своей капитуляцией и Шибата с не менее уверенным сопротивлением. И хан Нагаока мог поступить точно так же. Воистину, как и другие ханы Этиго и другие, на северо-востоке, он испытывал некоторую антипатию к тем, кто был известен, как "сторонники западничества" (саигокуката), в остальном же ханы Этиго едва ли могли найти общий язык. Чиновники Нагаоки провели четыре месяца 1868 года, как и многие их соседи, со всей готовностью соглашаясь на все предложения извне, однако в то же время не собирались придерживаться одной четкой политической линии.

Если рассматривать только это, трудно понять, что именно давало толчок к действиям хана Нагаока или любого другого, вне зависимости от его размера. Но Нагаока не остался в одиночестве, так что исход всего этого был плачевный. Переговоры в Дзиген-дзи провалились, атака Правительственной армии началась, а самураи Нагаоки отбросили сомнения, и началось сопротивление, такое яростное и уверенное, какого, пожалуй не было нигде еще в ходе этой войны. Потери со стороны Нагаоки могут показать, какова была решительность этого хана. Более половины этих самых потерь были понесены во время обороны замка Нагаока и при попытке взять его назад, - итого мало кто из воинов Нагаоки сражался вне территории своего хана. Кроме всего, в них жила решительность защищать то, что им принадлежит, поскольку они знали - каков бы ни был исход войны, восстанавливать хан было бы очень трудно, если даже и не отбивать его назад.

Переговоры в Дзиген-дзи были полнейшим провалом, и в этом полностью следовало винить Ивамуру Сэиитиро. Синагава Ядзиро, самурай хана Тёсю (позднее - Министр Внутренних дел в первом кабинете министров Мацукаты), который в то время был там же, признавал ужасной ошибкой посылать "оборвыша вроде Ивамуры" разбираться с подобным щекотливым вопросом, нещадно добавляя, что "на это место подошел бы кто-нибудь нерешительный вроде Куроды". Комэда Таро, самурай хана Хиго, придерживался подобного мнения, и замечал об Ивамуре в одном из своих писем : "с самого начала <...> он вышел из себя и начал хвастаться об Императорской армии, в полнейшей мере нарушая принятый военный этикет. Так что для Каваи и его товарищей <...> сопротивление было единственно возможным ответом." Даже сам Ивамура, годы спустя, очень стыдился того инцидента и пытался найти себе какое-нибудь оправдание. Он рассказывал: "Мне тогда было всего двадцать два года. И будучи вспыльчивым, я тогда не знал, хотя позже оказался осведомлен, о способностях или достижениях Каваи. <...> Я вздумал, что он, наверняка один из тех "дурных советников" ("бака каро:" в оригинале) , и ничем не отличается от тех, с которыми я уже имел дело с Синсю:. "

Чиновники из хана Нагаока, в свою очередь, подобным же образом пытались оправдать свои действия по прошествии лет. Однако, не критикуя прямо юного Ивамуру, они все же отмечали весьма удачное свое вступление в ту войну. Они утверждали, что их хан не поступил бы подобным образом, если бы они не были уверены в том, что с ними бок о бок будут сражаться дожидавшиеся их решения самураи Аидзу и Кувана на границе хана Нагаока. Но любое противостояние Императорской армии влекло за собой жестокую расплату. Имеются свидетельства о вмешательстве фактора давления со стороны ханов Ёнэдзава и Сё:наи, чего было вполне достаточно, чтобы призвать к оружию ханы Шибата, Мураками и Мурамацу, и привлечь их в Конфедерацию. Так что вполне логично, что Нагаока, более маленький и более уязвимый, чем Шибата, хан, гораздо более легко пошел на согласие.

Все это было делом хитрости. Угроза интервенция Аидзу здесь была несомненной, но у Нагаоки была и возможность, и силы этому противостоять при желании. Но, ясное дело, этого не произошло. При вероятности вторжений с обеих сторон, Аидзу с востока и Императорской армии с запада, Нагаока уже приняла решение, что лучше уж противостоять последнему. Примерно за неделю как минимум до переговоров в Дзиген-дзи, войска Аидзу двинулись на юг, вполне себе беспрепятственно, через территорию хана Нагаока. Если бы Нагаока был настроен препятствовать этому, то его войска выстроились бы на восточной границе хана, то есть там, откуда вошли войска Аидзу. Но напротив, в течение этого периода, самураи Нагаоки были заняты на южной и западной границах - примерно там, откуда ожидалось вторжение Императорских войск. В ночь 16 июня, всего за шесть дней до конфронтации между Каваи и Ивамурой, три сотни самураев хана Нагаока, вооруженные четырьмя пушками, двинулись туда. На следующую ночь их число возросло до восьмисот - примерно до половины общего числа армии хана - и они сконцентрировались в области перевала Эноки, где несколькими днями позже Императорское войско потерпело свое первое поражение. В итоге, солдаты хана Нагаока были готовы выступить против Императорской армии, - в общем-то они уже вступали в открытые вооруженные конфликты с правительственными патрулями. И в то же самое время Каваи отправился заверять Ивамуру в их благих намерениях.

Это, естественно, не было действиями, которых следовало ожидать от хана, вознамерившегося принять сторону Нового правительства. Мало кто, окажись он на месте Ивамуры, уже подвергшегося атакам войска Аидзу, пересекавшего границу Нагаоки и проходящего по его территории, поверил бы доводам Каваи. Не смотря на всю обрушившуюся на его голову критику и даже на его собственные оправдательные заявления, у Ивамуры и правда было мало выбора, что же делать. Важно, что по этому поводу говорил Ямагата, которым восторгались и которого так обожали молодые самураи хана Тоса. Он не критиковал Ивамуру за чрезмерную вспыльчивость, а совсем наоборот. По мнению Ямагаты, ошибкой Ивамуры было то, что он не догадался тут же взять Каваи в плен, избавляя многих от последующих бед. Ямагата, в чьи первоначальные планы входила атака замка Нагаока, вообще плевать хотел на намерения этого хана. Узнав о встрече в Дзиген-дзи, Ямагата тут же отдал приказ об аресте Каваи, но его посланник прибыл слишком поздно.

Очевидно, Ямагата был уверен, что Каваи был невероятно важным вдохновителем сопротивления в Нагаоке. И другие разделяли его мнение, начиная от рядовых солдат Императорской армии, носившихся по улицам и предлагавших награду за голову Каваи, вплоть до мирных жителей, перешептывавшихся о его захвате. Даймё хана Нагаока, который в спешке, вместе со своим предшественником, отправился в относительно спокойный хан Аидзу, вскоре после того, как начались бои, весьма удачно перебросил свой удел в руки Каваи. И если и был кто-то, кого можно было бы назвать лидером сопротивления в Нагаоке, то им действительно по праву должен был считаться Каваи Цугуноскэ. Когда он был ранен (а это было событие, которому Ямагата радовался как переломному моменту всей кампании), противостояние его хана пошло на спад.

И все-таки интересно отметить, как важна была политика этого немаловажного человека для хана, придерживавшегося выжидающей политики. Все свидетельствует о том, что ко времени, когда Каваи отправился в Одзию, чтобы вести переговоры от лица хана Нагаока, он уже принял решение, что та большая часть его хана, за которую он был в ответе, будет бороться с Новым правительством. Например, он уже успел свести знакомство со Шнеллем, торговцем оружия, которому он продал некоторые произведения искусство из коллекции семьи Макино, хранившейся в Эдо - росписи и фарфор, в замен которых он получил автоматы Гатлинга. У Шнелля же Каваи приобрел и судно, на котором вместе с даймё хана Кувана (заведомо объявленным врагом Трона) и сотней самураев хана Кумана, приплыл из Эдо обратно в Нагаоку. Это не предполагало никакой несогласованности. Это не имеет общего и с той скоростью , с которой Каваи разрубил узел разногласий по возвращении в свой хан. Первым его шагом было снятие с должности придерживавшегося политики задабривания советника Инагаки Хэйскэ, который, к слову, после войны стал наместником от правительства Мэйдзи в Нагаоке. Потом Каваи начал распределять войска хана Нагаока против Императорской армии, а не против Аидзу и критиковать всех, кто желает заключить мир с Новым правительством, называя их "бесхребетниками" (弱い弱しい. Трудно представить себе, как человек с подобными взглядами сумел отправиться в Одзию на мирные переговоры. И все же, каким бы ни был Каваи, на данный момент он не придерживался нейтралитета. Подчиненный Каваи даже оставил свои впечатления о том, в каком нервном волнении пребывал его господин после провалившихся переговоров. "В ту ночь", - пишет он - "мой господин <...> приказал принести сакэ и рыбу и наизусть зачитывал стихи в превосходном расположении духа."

Это вряд ли можно назвать поведением человека, чье благородное предложение было недостойно отвергнуто. Напротив, здесь явно видится удовлетворение исходом, что явно подчеркивает личные предпочтения Каваи относительно его выбора, так что решение Нагаоки сопротивляться вторжению было непоколебимо с самого начала. Одним махом, "приглашая" вторженцев в свой хан, при условии, что Нагаока выглядел пострадавшим от оскорбления, Каваи объединивл разрывающийся разногласиями хан и вдохновлял людей на противостояние врагу. В подобных ситуациях, когда политика хана на самом лезвии бритвы, временами и правда выпадает случай, что несколько человек может поступать так, чтобы решение оставалось лично за ними. Так было и в случае с Каваи, но ему на руку были еще и время и условия кризиса, которые направили острую антипатию к вторженцам в русло сопротивления. В Такаде и Шибате похожей политической фигуры не имелось, так что они смогли спасти свои шкуры. А вот Нагаоке такого пути к отступлению не осталось.

В разворачивающемся хаосе войны Бошин, То:яма Шигэки судил по своим амбициям, оказавшимися стимулом к его лихорадочной деятельности того года. Карьера Каваи Цугуноскэ, не во многом отличная от карьеры Кидо, Окубо, Сайго, Эномото или Мацудайры Катамори, или по крайней мере этих пяти ключевых фигур, все-таки зависела и от некого соперничества. Естественно, Каваи не был партизаном, преданным Бакуфу, как и другие члены Конфедерации. И верно, даймё его хана был высокопоставленным чиновником Бакуфу, Каваи служил ему верно, но без особого энтузиазма. И в 1863, и в 1865, он использовал все ресурсы, которыми располагал, чтобы убедить своего господина уйти с его поста. Самой продолжительной чертой в политике Каваи было то, что он всегда старался преследовать собственные мотивы. Очень ярко то, что он, начавший карьеру еще в юности, к сорока годам мог преспокойно навязывать своему даймё выгодные его политической линии распоряжения. Так он и добился своего, во-первых, внимательностью, затем -ответственностью и, наконец, восшествием на самый верх самурайской иерархии, в которую он вошел первоначально на 122 позиции по статусу.

Но Каваи не был в этом уникумом. Коллапс Токугава Бакуфу в 19 веке и несколько предшествовавших этому кризисов дали людям его склада беспрецедентный шанс выстроить свою карьеру. Выпали благоприятные условия для людей амбициозных и способных, недоступные ранее, которыми и воспользовался Каваи наравне с другими героями Реставрации. Все же он много путешествовал, был учеником Сакумы Шозана и Ямады Хококу, так что как личность он сложился так же, как и они - с похожим опытом, возможностями, возрастом - словом, мало отличался от тех, кто в дальнейшем составит правительство Мэйдзи. Возвышение, которого он добился, сотрудничая с Конфедерацией, - стоит посудить по тому, что на многих документах стоит именно его печать, - указывает на то, что сложись итог войны иначе, он бы оказался на одном уровне с Это Симпеем, Окумой Сигэнобу и Итагаки Таискэ.

Однако важное различие между Каваи и этими людьми было не в том, что их верность носила разнородный характер - верны-то они были только самим себе. И не в проявленных ими качествах, которые также были поразительно похожими. Разница заключалась в том, что великие Революционеры сыграли на удачу и выиграли, Каваи же сыграл на удачу и вышел проигравшим. При всем том же наборе благоприятных качеств, его ждал проигрыш в полнейшем смысле: Каваи был ранен в ногу, что вылилось в гангрену, ужасную смерть в агонии и безымянную могилу в Аидзу. Однако, следует помнить, что в пятый месяц 1868 года, когда Каваи по сути бросил вызов судьбе, он мог выйти и победителем.

@темы: bakumatsu, мое бездарное

---

автору - ящик плюшек!
кликабельно

+1

@темы: gintama, peacemaker

---

ОТП же

@темы: rurouni kenshin

---

Кто такие ханьё?



Получеловек. Полуёкай. Ханьё уже стали устоявшимся образом в комиксах и аниме о ёкаях. Но есть ли у них корни в японском фольклоре?



Увы, ответ скорее нет, чем да. Ханьё в большей степени изобретение современных мангак и создателей аниме. Самыми плодовитыми авторами оказались Такахаши Румико и Мизуки Шигеру. Хотя дети ёкаев и людей присутствуют в японском фольклоре, почти что все они — обычные люди. Поскольку рожденные от человека и как человек, они не становятся ёкаями в классическом представлении японцев. Напомним, что большинство ёкаев рождается из человеческих эмоций и страстей, особенно из таких сильных, как страх, скорбь и ненависть.
Но есть и другие способы, чтобы ёкай появился на свет: из яростных явлений природы, из страха смерти, из страха животных, из долгой жизни растений и, наконец, из человеческих суеверий. Как видите, рождение от ёкая не упоминается.

Так что же значит ханьё?

Ханьё — это неологизм, придуманный Такахаши Румико для ее манги Инуяша. Она взяла кандза Хан (半; половина) и подставила к нему Ё (妖; призрак). Такахаши создала и всю мифологию, объясняющую то, почему ханьё наследует от матери или отца свойства ёкая и пытается стать полноценным ёкаем или человеком.



Немногим раньше, Мизуки Шигеру придумал термин ханьёкай (半妖怪; полуёкай), чтобы дать наименование своим героям Нэзуми Отоко и Нэко Мусумэ из манги «Gegege no Kitaro». В этой манге ханьёкай — всегда полноценный ёкай. Например, Нэзуми Отоко больше 360 лет. Но вот такое наименование используется другими ёкаями как оскорбление. Главный герой манги, Китаро, часто принижает Нэзуми Отоко за то, что он полукровка. Однако если углубиться в истинную причину такого подхода, следует иметь в виду, что автор отражает здесь приниженное отношение к детям-полукровкам от американских оккупантов после второй мировой войны.



Кроме того, у Мизуки Шигеру есть теория о том, что у ёкаев — одна душа, в то время как у людей их две. Ёкаи, таким образом, всецело поглощены своей мотивацией или целью, а люди всегда еще и в борьбе с собой же. В манге «Gegege no Kitaro», Нэзуми Отоко — один из персонажей, что постоянно мечется между добром и злом, что и является следствием двойственности человеческой души. В «Nurarihyon no Mago » перед похожей проблемой встает и Нура Рикуо — но мечется он между своими ёкайным и человеческим воплощением.
Человеческая двойственность в нем сильнее, чем в его отце, получившем больше чистой крови ёкая. Именно поэтому Нура Рихан смог подчинить свое человеческое «я».

Полуёкаи и полулюди в японском фольклоре

Дети ёкаев и людей — и даже юреев и людей — явление вполне обычное в японском фольклоре. Большинство этих историй относятся к жанру рассказов о «волшебной жене». Все эти истории построены по похожей схеме: мужчина после исполнения какой-то трудной задачи, встречает таинственную женщину, которая становится его женой при каком-то странном условии — например, не вспоминать их прошлую встречу, никогда не смотреть в какой-нибудь ларец, и тому подобное. Пара счастливо живет какое-то время, заводит детей, но муж, конечно же, нарушает свое обещание, и жена-ёкай покидает его.



Самая известная история такого типа — это кайдан о Юкионне, - ёкае, ассоциируемом с холодом и снегом, который приходит забрать жизни двух дровосеков. Одного, старого, Юкионна убивает, но в другого, юного, — влюбляется. Она становится его женой — но при одном условии: он никогда не должен говорить о том, как встретил ее. У них рождаются дети, и они живут какое-то время счастливо. Но однажды муж забывает о своем обещании, и Юкионна покидает мужа и детей.



Существует множество других историй о «волшебной жене». Зачастую такая супруга оказывается хэнге — ёкаем-оборотнем, как в истории о Хагоромо-Теннин. В других кайданах говорится о призраке, возвращающемся к своему мужу, чтобы заботиться о нем и их детях, — то есть, исполнить свой долг прежде чем вернуться на тот свет. Но одно во всех этих историях остается неизменным: дети от связи ёкая и человека всегда обычные люди.

Вообще, история о связи между женщиной-ёкаем и простым смертным — довольно частый мотив в японском фольклоре. Нельзя не вспомнить такие примеры, как история о лисице Тамамо-но-маэ, принявшей облик прекрасной дамы и ставшей возлюбленной императора Коноэ. Другой, более приземленный пример — многочисленные кайданы о браке с ёкаев — будь то женщина, по ночам обращающаяся птицей и поедающая трупы, или женщина, пожирающая всех слуг в доме. Объединяет эти истории то, что в них вообще нет упоминания детей от союза ёкая и человека. Вероятно, это связано с тем, что фольклорная традиция зачастую приписывает ёкаям рождение из неживого предмета, животного или же эмоций умирающего. Таким образом, вполне понятна тенденция к такому «бесплодию» смешанных браков.



Такая же схема часто встречается и в европейских сказках. Например, в историях о фее Мелюзине из кельтских и западноевропейских легенд. Мелюзина изображалась как
женщина-змея или женщина-рыба от талии и ниже. Как и «волшебная жена» в японских кайданах, она выходит замуж за смертного, поставив ему условием, чтобы он никогда не видел её в зверином обличье. Когда он застает ее в таком виде, фея бросает его. К слову, ее дети и потомки тоже оказываются совершенно обычными людьми. Однако бессмертная покровительница оберегает их род.



Исключения — Кинтаро и Абэ-но-Сэймэй

Но изо всех правил есть исключения. В данном случае их два, хотя только одного из них можно точно назвать ханьё.

Кинтаро — один из самых известных и популярных героев из японского фольклора. Немыслимо сильный даже будучи ребенком, он заводит дружбу с медведями и живет в лесу. О его происхождении есть разные версии. Согласно одной из них, его мать — Яэгири-химэ, а отец — божество, красный дракон с горы Ашигара, который овладевает ей во время грозы. Но самая частая версия — это та, где мать Кинтаро из-за какой-то проблемы бежит в горы, и рожает сына там. Но даже при этом, Кинтаро скорее ханшин — сын божества, а не ёкая.



Второе исключение — Абэ-но-Сэймэй, известный оммёдзи эпохи Хэйан. Он стал персонажем фольклора, поэтому в его случае отделить историю от легенды уже невозможно. Многие истории гласят, что матерью Сэймэя был кицунэ по имени Кузуноха.



Согласно этой истории, его отец, Абэ-но-Ясуна, наткнулся однажды на охотника, преследующего лисицу. Ясуна вступил с ним в поединок, одержал победу, и отпустил лису. Тогда перед ним появилась красавица по имени Кузуноха, излечившая его раны. Кузуноха полюбила его и стала его женой. Их сын Сэймэй оказался невероятно умен и талантлив. Однажды, когда Кузуноха любовалась хризантемами, маленький Сэймэй увидел торчащий из-под ее одежд лисий хвост. Волшебство лисицы разрушилось, и ей пришлось принять свой истинный облик и бежать в лес. Однако прежде чем уйти, она отдала своему ребенку часть своей волшебной силы. Так Абэ-но-Сэймэй стал единственным примером ханьё в японском фольклоре.



Дети убумэ

Есть еще одно небольшое исключение. Убумэ — это особый вид ёкая, который рождается, если женщина умирает будучи беременной, но успевает дать жизнь своему ребенку. Убумэ — это призрак матери, который возвращается, чтобы заботиться о своем ребенке. Считается, что дети убумэ сильнее и быстрее простых смертных. Пример убумэ в манге — это уже упомянутый нами Китаро. К слову, ребенком убумэ можно считать и Гатса из "Berserk" — родился он от уже мертвой женщины, и обладает нечеловеческой силой.



Примеры в аниме и манге

В аниме и манге ханьё уже стали привычным делом. Примерами могут послужить Инуяша, Нараку и Шион из «InuYasha» и Ся Годзё из «Saiyuki». Ханьё часто оказываются объектами насмешек чистокровных ёкаев и им приходится бороться с унижениями, поскольку им трудно найти свое место как среди людей, так и среди ёкаев. Эта тема поиска себя поднимается в «Rosario + Vampire» и «Nurarihyon no Mago». В недавно увидевшем свет полнометражном аниме «Ookami kodomo no Ame to Yuki» два главных героя — дети оками и обычной женщины. Будучи ханьё, они могут принимать обличие волка. В «Ao no Exorcist» близнецы Окумура тоже оказываются ханьё, поскольку они рождены от союза демона и человека. Однако сверхъестественными силами обладает только один из них. То же можно сказать и о полукровках Данте и Вергилии из «Devil may cry», но в их случае оба проявляют свидетельства демонического происхождения, а Вергилий даже пытается стать полноценным демоном.

@темы: yokai, мое бездарное

---

Ирэдзуми из игры Ryu ga Gotoku

+много больших картинок и немного текста

Мастер Хоритомо (он же Китамура Кадзуаки) - тот самый шикарный мужчина, что сделал все эскизы татуировок для франшизы Ryu ga Gotoku.



Хоритомо начал карьеру в 1992 году, хотя в то время он вообще еще не занимался ирэдзуми. Подчиняясь моде, он изучал искусство западной татуировки и открыл свою студию. В Японии в то время студии, которые открыто предлагали свои услуги были вообще большой редкостью.

В начале своей картеры Хоритомо работал в различных студиях в Токио и Осаке. В то же время он принимал участие во многих тату-конвенциях за рубежом, в том числе в Амстердаме и в Испании. В 2001 году он наконец-то принял решение обучиться искусству ирэдзуми у настоящего мастера.

Через четыре года продюсер серии игр Ryu ga Gotoku, Кикути-сан, увидел в каком-то журнале несколько работ Хоритомо. Его имя значилось среди самых лучших мастеров ирэдзуми нашего времени. Кикути был так восторжен, что решил связаться со студией Хоритомо в Йокогаме и попросил его принять участие в создании игры. С тех пор Хоритомо прикладывал руку к дизайну ирэдзуми персонажей.



Ниже - эскизы ирэдзуми главных героев в огромном разрешении. Может пригодиться, черт возьми *_*

Вот, собственно, дракон со спины Казумы Кирью
дракон - это символ власти и могущества, высокого статуса





в огромном разрешении

А вот маска ханъя, которая украшает тело Мадзимы Горо
маска демона, так что прямая отсылка к характеру Горо и тому, что он - не мозги, а грубая физическая сила











вот ссылки на огромное разрешение:

плечи

спина

маска ханъя

остальное - увы, в меньшем разрешении


Нишики Акира и его кои
карп - символ мужества








Симабукуро Рикия и его гадюка
змея - символ стойкого соперника, мудрого и опастного врага








Накахара Шигеру и его карадзиши
китайская собачка фо - символ удачи








мой любимый Минэ Ёшитака и его кирин
кирин - символ процветания и богатства








Канда Цуёши и его маска отафуку
эта маска но символизирует счастье и удовлетворенность








Додзима Даиго и его Фудо Мёо
свирепый страж буддизма, который мечом рубит заблуждения, а сетью ловит дурных людей, пробуждая их к мыслям о вере. высокий статус, покровитель торговли








Шимано Футо и его тигр
тигр - символ власти и отваги








Года Рюдзи и его дракон Кансая
дракон - символ власти и могущества








Саэдзима Тайга и его тигр
тигр - символ власти и отваги








Минами Дайсаку и его змея на черепе
символ коварства








Кацуя Наоки и его тантёдзуру
такой журавль символизирует долголетие и процветани









Ватасэ Масару и его ашура
символ могущества и опасного гнева (?)








Аидзава Масато и его черный кои
карп - символ мужества








ну и всего понемногу

@темы: мое бездарное, yakuza

---

и объявил творческий патихард начиная с завтрашнего утра
WTF, две команды и диплом, черт его дери

@темы: rurouni kenshin

---

добрый человек  Лэй Чин подкинул цитату из истории о Сютен-додзи.
не мог не перевести

В 12 лет он был "прелестным юношей", но отказывал всем женщинам, которые влюблялись в него, и все дамы, что пытались приблизиться к нему умирали от любовной тоски. Когда он сжег письма, что получил от влюбленных в него женщин, из-за того, что одна из них не смогла добиться его взаимности, когда письма горели, дым, что шел от костра, окутал его и превратил его в они. Из-за этого, как говорят, он, ставший они, после долгих скитаний по острову Хонсю от горы к горе, осел, наконец, на горе Ооэ


не знаю, как кому, а мне что- то сразу потянулся обоснуй на тему того, почему они-фукучо, собственно они
нет, не потому, что лютовал, не из-за устава, не из-за убийства Серизавы, как тулят разнообразные каноны

надо быть вежливее с женщинами

@темы: bakumatsu, heian

---

туттуру, как ни стремно, а расклады такие
фукучо покупает жильё в СпБ и едет учиться на безработного япониста
буду рад, если найдутся те, кто будет меня переодически выгуливать, ибо я ПАНИЧЕСКИ боюсь новых мест и новых людей
переезжаю следующей осенью
надеюсь, не сорвется

@темы: для себя

---

ТОП 10 ЖУТКИХ МЕСТ ЯПОНИИ

Есть такой писатель, Кобаяши Гинти, и в недавнем времени от отметился в серии передач Kaidan Shinmimibukuro Nagurikomi!, в которых он и его коллеги путешествуют по Японии, исследуя тамошние самые жуткие места.
Летом он составил вот этот список десяти самых страшных мест, в которых он имел счастье побывать.

10. Ойран Бути (Яманаси)

Эти обрывистые скалы вдоль бегущей реки можно найти на съезде с трассы 411 за пределами города Яманаси. Среди этой красоты, если верить легенде, давным-давно было убито 55 проституток. Есть здесь еще и жутковатый подвесной мост, который навевает ассоциации с Сайлент Хиллом.

9. Руины Дорёдо (Токио)

Эти руины расположены в парке Отукаяма в Хатиудзи, Токио. На этом месте когда-то был храм, который давным-давно был популярен, но был разрушен в 1983 году. Двадцать лет спустя в этом месте была убита старушка. В 1973 году тут же было брошено тело студентки, убитой ее преподавателем, с которым у нее был роман. Говорят, что в этих местах все еще можно слышать женский плач.

8. Кривая SSS (Окинава)

Неподалеку от святилища религии островов Рюкю было сделано множество фото призраков. Однако все, что удалось найти в сети, было вот это видео о том, как там бродит мужик, заверяющий, что ощущает там присутствие неких сил. Один из прокомментировавших видео пользователь сказал, что ощущал странную тяжесть в плечах, когда смотрел его.

7. Некое святилище "С..." (Центральная Япония)

Кажется, вокруг мест с приведениями в Японии негласно создается атмосфера тайны. Почему-то все, что известно об этом месте, это только первая буква названия. Если верить статье Кобаяши, возле этого святилища несколько раз случались похищения. Однако, поскольку ни точного названия, ни точного места нет - можно посоветовать только не прогуливаться в одиночестве возле святились с названием на букву С в центре Японии.

6. Старый туннель Тюсецу (Фукуока)

Этот старый и ныне не используемый туннель - популярное место для проверок на храбрость. Говорят, что здесь когда-то произошло убийство, так что если войти в туннель вы услышите, как посторонний голос просит вас остановиться. Но на этом видео, кажется, такого не происходит.

5. Руины Чайного дома (Мияко, Окинава)

По словам Кобаяши, об этом месте известно очень мало. В интернете действительно почти ничего не нашлось. Но если верить ему, здесь происходит очень много паранормальных вещей.

4. Руины круглого здания школы (Хоккайдо)

А вот это место очень широко известно. Есть даже документальные подтверждения тому, что здесь творится что-то неладное. Кобаяши утверждает, что если кто-то рискнет войти в это здание - или пропадет без вести, или сойдет с ума.

3. Лес Аокигахара (Яманаси)

Не сюрприз. Кажется, если кто-то говорит о "лесе самоубийц", на ум приходит отнюдь не тот, который обрисовал Данте Алигьери. Это место просто пронизано ужасом и негативной энергией, если верить множеству статей на эту тему.
Еще страшнее от того, что тут же можно найти вара нингё, прибитые к деревьям, веревки висельников и даже трупы, что уж там.

2. Руины больницы "Н..." (Север региона Канто)

Заброшенные больницы всегда места страшные. Припомнить стоит ту же Ховринку. Но эта просто повергла в шок Кобаяши и его съемочную команду. Об этом месте ходили легенды о таинственных людях в белом, проводивших здесь какие-то ритуалы. Кроме того, говорят, что если застать их во время этого ритуала, на вас нападут с серпами. Жутко, что на полу в этой больнице действительно видели серп.
Про это видео утверждают, что снято оно было именно так. Но кажется, оно слегонца постановочное.

1. Руины в районе Синсэкаи (Осака)

Находится это место в оживленном районе Осаки. Руины - это просто остатки какого-то сгоревшего здания, где висит просто хренова туча кроссовок. Кобаяши утверждает, что его знакомый как-то видел тут подвешенную куклу в человеческий рост и жутко перепугался, решив, что нашел труп.

@темы: yokai, мое бездарное

---

и еще немного неземной красоты
Хонма Кентаро (本間謙太郎 в роли То-но тюдзё в экранизации ГМ 1951 года
я готов был подвинуть Хиджикату на пьедестале шикарности, но, увы, тут как всегда. прошла юность - актер перестал быть красивым до умопомрачения

@темы: heian

---

я очень люблю ирэдзуми
очень - это еще легко сказано
так что пока мне лень писать заумный псто, да будет пост любви к ирэдзуми
одна беда - тут они будут вперемешку с ориенталами, набитыми машинкой

+++

@темы: yakuza

---

тащемто я тормоз
как я провел это лето...

@темы: ФБ2013