Rurubu Hakuouki - умильный путеводитель "по местам боевой славы", засветившимися в игре
естественно, во внимании тут Киото

Книжонка начинается с постера и слогана - мол, давайте отправимся в путешествие по миру Hakuouki. Подано все со стебом - сначала воткнута вступительная часть путеводителя, потом - "правила для путешествия" По формату сделано как пародия на устав Шинсенгуми. Соджи, как всегда источает кавай : "Не люблю детей, которые не подчиняются правила." Да и вообще лол - кажется, направлено это на то, чтобы фоннады в виде малолетних любительниц отомэ-игр не верещали и не носились по историческим местам, источая сопли, слюни и прочие жидкости.
Дальше -про каждое связанное с Шинсенгуми место, засветившееся в играх, с планом и скринами, чтобы можно было сравнить с оригиналом :3 На третьей фото - усадьба Яги, на четвертой - Ниши Хонгандзи.
В конце есть отдельные странички с чибиками - там уже рекомендации как добраться, где остановиться и что поесть.
Кроме всех в плюшек в путеводителе есть парочка туристических маршрутов -- один по местам, где обиталось ополчение, до Абуранокоджи и Шимабары, а другой- с Икеда-я, мостом Сандзё, дворцом императора всем прочим.





усадьба Яги


Ниши Хонгандзи




Сэнрёмацу


Нагарэяма

@темы: hakuouki, bakumatsu, мое бездарное

---

внезапно, на пиксиве сегодня день Сай-Са,
да здравствует один из отп :3
3.13 - (斎佐の日
3-1-3 - это у нас сан-ичи-сан, вот и вышло, собственно :3

+ от двух авторов

@темы: rurouni kenshin

---

как же долго я его писал
как всегда без беты, но отчитывал трижды

Байоми
Фэндом: Shinsengumi NHK
Персонажи: Хиджиката Тошизо, Яманами Кейске
Рейтинг: PG-13
Жанры: Преслэш, Психология
Предупреждения: Латентные сублимация и юст
Размер: мини, 1132 слов

*Байоми - это дополнительное время, которое дается в го и сёги проигравшему. При просрочке основного времени игрок получает дополнительное время на каждый последующий ход. Если время истекает до принятия решения - игрок считается проигравшим...

В нем все слишком утонченно, слишком отдает врожденной породой и воспитанием – мягкие жесты, тихий голос, слащавый тон. Только за это Хиджикате временами хочется самолично свернуть шею Яманами Кейске. Этот кицунэ давно уже благополучно устроился по левую руку от Кондо, щуря свои хитрые глаза и навязывая свои расчеты. Расчет в этом конфликте, конечно же, был камнем преткновения – в ополчении не место двум заместителям командира, точно так же, как не было место двум кёкучо. Несомненно, опыт избавления от Серизавы, был более чем явным свидетельством неудобства подобного распределения власти.

Что до самого Яманами – он предпочитал и вовсе отмалчиваться, в силу воспитанности не позволяя себе высказывать вслух все слова, какие невольно приходили на ум при взгляде на Тошизо. Полное неумение держаться в обществе, настойчивое навязывание своего мнения – так и хотелось сказать: торгаш, провинциал...а то и вообще яро. И действительно, – каждый раз, когда фукучо с довольной ухмылкой начинал хвастать очередной охапкой писем с признаниями в любви, Кейске вежливо покашливал в кулак и старательно убеждал себя, что сделать замечание – значит самому повести себя недостойно. Хвала небесам, что больших подробностей Хиджиката не имел манеру выдавать.

Иногда, что было крайне странно, оба фукучо все таки находили общий язык – хотя, такое невероятное по своему масштабу взаимодействие скорее подпадало под определение «найти общее молчание». В такие моменты Хиджиката скрывался от всех прочих глаз в додзе, оттачивая недавно ставшую для него сверхценной идеей «Хирадзуки». Яманами наблюдал. Следил с почти маниакальным вниманием, не делая замечаний, не высказывая свое восхищение: когда в руках у не слишком успешного в фехтовании человека шинай, а его сердце полно решительности улучшить свои навыки – прозванный за глаза лисом любитель поэзии и старинных книг искренне не мог оторвать глаз от столь радостной картины.

Если же при этом на фусума играли лучи заходящего солнца, превращающие стоящую чуть поодаль фигуру в безликий силуэт, таинственную тень, методично взмахивающую утяжеленным шинаем, Кейске и вовсе испытывал почти физическое удовольствие – тяжелое, как жар того самого разлитого снаружи заката, настойчиво требующее излить себя в стихах или очередной восторженной записи в дневнике.

Иногда нагловатый друг Кондо-сан оборачивался, устало прикрывая отяжелевшие веки, и негромко осведомлялся:

-Вы все еще здесь, Саннан-сан? Имейте в виду, я остаюсь здесь до утра.

Случалось так, что отчего-то он соглашался, уходил к себе, мечтательно улыбаясь, пока солнце окончательно скатывалось куда-то за ворота. Силуэты облюбовавших их как наблюдательный пункт дворовых котов отчего-то напоминали о Тошизо. Та же скрытность в вопросах личной жизни, та же хитрость во взгляде. Нет, такой человек никогда не сможет состроить из себя аристократа, – как не сможет летящий к светильнику мотылек коснуться желанного пламени, не потеряв жизни.

Когда замком перебирает струны сямисена – он больше похож на великовозрастного кагема, берется за кисть – из-под нее рождаются кривые, точно подкошенные ударом, кандзи, слагает стихи – метафоры посредственны и некрасивы, рисует – ...это вызывало у Яманами искренне мягкую улыбку. Если его вечный оппонент начинал рисовать – это напоминало трогательные картинки, какие обычно дети приносят, хвалясь, своим родителям. Даже как фехтовальщик он казался почти бездарным. Но было две вещи, в которых Саннан никогда не мог превзойти демонического замкома – дружба и доверие Кондо-сан, которые в последнем случае были безмерны, и, что не странно, масштаб опыта во всяческом разврате.
Подумать без отвращения — трудно, без смущения — вдвойне. Пару раз поймав себя на мысли, что Тошизо кажется настолько привлекательным внешне, что хочется закрыть глаза на его грубости и конфронтацию с ним, Яманами понял, что это уже напоминает наваждение.
Засыпая, он часто видел перед собой сосредоточенный взгляд навеки застрявшего на уровне мокуроку, но тем не менее равного по званию коллеги, просыпаясь – отчего-то явно ощущал запах его кожи, сладковатый, пропитанный послевкусиями женских духов.

Иногда случалось так, что терпения хватало дождаться, когда монотонные движения полностью посвящающего себя тренировке фукучо прервутся, растаят в глубине наступившей ночи. Тогда, пронаблюдав, как, лишь скупо кивнув головой, вечный противник в любом начинании покидает додзё, Кейске, сам не понимая почему, медленно, словно собираясь на преступление, пересекал комнату, пробирался в полной темноте к стойке, куда Хиджиката отправлял на покой всего пару минут назад бывший в его руках шинай, и опасливо брал его в руки.

Отшлифованная поверхность все еще хранила тепло чужих ладоней – уходящее быстро, как обычно жар покидал тело умершего в горячке. Но пока оно было ощутимо, – Яманами с ласковой улыбкой поглаживал по рукояти, даже не задумываясь о том, как предосудительно мог бы выглядеть его жест.

Как же его раздражал этот самолюбивый, нагловатый человек с холодными, серьезными глазами и внешностью популярного актера! Как же хотелось раскрыть глаза слишком мягкому и готовому прощать все своему лучшему другу Кондо, что за тварь он пригрел у себя на груди...Но совесть и честь были против – и отвращение, презрение, стыд от собственной неспособности одержать победу над Хиджикатой во всем отступали, точно голодная свора волков, неожиданно поджавших хвост и скорбно заскуливших.

От безысходности достойного человека может избавить только смерть, - так искренне считал Кейске. И пока тепло ненавистных рук быстро улетучивалось, изгоняемое опасливым холодом его собственных пальцев – казалось, и вся суть их непримиримой вражды таяла где-то в прохладе ночи.

Прикрыв глаза, с улыбкой победителя поглаживая по рукояти уже будто ставшего единым целым с его рукой шинаем, Яманами потерял счет времени. И к его собственному стыду, к реальности его вернула вкрадчивая, негромкая попытка окликнуть его со спины:

-Вы все еще тут?

Обернувшись, мужчина попытался быстро спрятать шинай за спиной, чтобы скрыть свое позорное, как ни посмотри, занятие – а ведь такой пошляк, как Тошизо, конечно же, пустит не один слух на этот счет.
Готовый к неприятному скандалу, Кейске виновато опустил глаза, неловко поглядывая на заставшего его врасплох оппонента....

Но тот, кого он считал воплощением бестактности и грубейшего самолюбования, только слабо, мягко улыбнулся и подошел ближе, явно разглядев причину подобного смущения...На мгновение Саннан предположил, что его раскусили, разглядели его душу насквозь, а то и бесстыдно прочитали сокровенные мысли.

-Вот как...Странное тепло
Прогревшиеся доски
Хранят по весне.

Очередное корявое, бессмысленное хокку заставило содрогнуться начитанного и искушенного в поэзии Кейске. Нет, на этот раз неумело подобранные слова ударили хлесткой пощечиной, больнее и точнее, чем если бы Тошизо сейчас в упор плюнул ему в лицо. И, поддавшись накатившей волне смущения и немой злости, Яманами впервые за много лет начисто потерял самообладание, замер на месте, словно молнией пронзенный, не в состоянии произнести и слова.

И снова тишину прервал ненавистный они-фукучо, как хищная тварь не отступающий, едва сжав в своих когтистых лапах инициативу. Но не издевающимся смехом, не ранящими обвинениями, а поступком, который Саннан никогда бы не мог от него ожидать.

Когда рассеялось сладкое наваждение, отступило головокружение, а полузнакомый сладковатый аромат, дразня, вернул к действительности, Яманами почувствовал только непотребно мягкое прикосновение чужих губ, уже отстранявшихся, вместе с жаром и влагой чужого рта. Хиджиката мерзко ухмылялся:

-Не смейте больше за мной наблюдать.

Рассеянно кивнув в ответ, Кейске почувствовал себя жалким юнцом, смущенным впервые увиденным обнаженным женским телом, хотя подобное сравнение было явно неподходящим.

-Яро,- прошептал он, разбитый и униженный, когда Тошизо, посмеиваясь, покинул додзе, бесшумно затворив за собой фусума. Если бы это была партия в го или сёги, то это была бы победа исключительно по байоми.

@темы: bakumatsu, мое бездарное

---

все-таки да, любимый артер *_*
как же давно я ждал, что что-то такое нарисуют!

@темы: bakumatsu, rurouni kenshin

---

какой Оборо *_*
www.pixiv.net/member_illust.php?mode=medium&ill...

@темы: gintama

---

не могу не поделиться
я же говорил, у меня зимой будет своя республика с ойран и сугороку ХД



для начала уже почти родное Осло) Аккер Бригге, набережная в самом центре города

+много

с видом на крепость Акерщюс


и на фешенебельное жилье




а это уже с палубы, когда плыли в Киль. виден остров Бигдёй


треугольные крыши - это музеи Фрам и Кон-тики


а вот и сам Киль. приятный город, хотя вышли всего на пару часов))


качество провал, но тут мне намерещилось Хакодатэ


вернулся в Осло - слепил первого снеговика за много лет х) кстати лол, недалеко от жилья
моей тети есть район с названием Синсэн


вот такое


дальше уже снимал отец, в Сирдале у дяди. у него там турбаза








щеночки - дядины, у него там голов 20 хаски сейчас, катают туристов) сам был там только летом,
поэтому помню только их вой и верещание. они действительно почти не лаят


а это уже молодняк

@темы: мое бездарное

---

@темы: sengoku basara

---

ура!! мы это сделали)
тот самый фильм про Ямазаки
Хроники Шинсенгуми (1963 года)

собственно - торрент на сам фильм www.torrentdownloads.me/torrent/1654720698/Shin...
и вот - субтитры yadi.sk/d/GXeCVgd-3D-nh
перевод мой, за редакцию огромное спасибо  Лэй Чин

@темы: bakumatsu, мое бездарное

---

нет, это определенно отп в любом фандоме

@темы: peacemaker

---

twitter.com/shonagon_sei
я прослезился от смеха, пока листал этот твиттер



госпожа Мурасаки пишет фанфикшн, да

@темы: это пиздец парус поставили криво, heian, lol

---

Гинко (1874 - 1897)
Акети Мицухару совершает побег через озеро Бива

@темы: sengoku jidai, ukiyo e

---

перевод vk.com/iris_sensei



Миаге-ню:до (見上入道

Об этом йокае рассказывают люди с острова Садо, что в префектуре Ниигата. Если вечером идти по дороге, которая ведёт вверх по склону холма, то можно увидеть молодого монаха-бондзу. Смотришь на него, а он всё выше и выше становится, и чем выше смотришь, тем больше растёт вверх монах. В итоге вы просто упадёте назад и можете даже вниз по склону скатиться. Вот такие опасности представляет собой встреча с этим монахом, который на деле оказывается йокаем – миаге-ню:до.
А чтобы прогнать наваждение, надо прошептать «миаге-ню:до микосита» («я посмотрел за(через) миаге-ню:до»). Тогда он ляжет перед вами на землю и исчезнет, а вы продолжите свой путь.
Впрочем, говорят, что на холме Цудзидо: водится миаге-ню:до, который не только пугает путников, но еще и еду и деньги у них отбирает.

А в районе Рёцу был возле дороги большой камень, и говорили, что когда листва деревьев над ним становится густой и камень стоит в тени, то из него тоже выходит миаге-ню:до и вредит путникам. Поэтому возле этого камня поставили статую Дзидзо и с тех пор йокай перестал там появляться.

А в деревне Акадомари есть ущелье Ню:досава, болото нашего йокая. Миаге-ню:до в этой местности долго жил, путников кого встречал, убивал, но как-то раз по неосторожности свалился в ущелье. Мимо шёл человек, увидел это и решил помочь йокаю, но при одном условии, чтобы тот никого больше не убивал и навсегда покинул эту местность. Делать нечего, выбраться хотелось, поэтому и не видели там больше того миаге-ню:до.

В городке Хатано со встречным йокаем поступали просто – говорили ему, что давеча видели миаге-ню:до, но он был выше. И тогда йокай начинал расти, рос, рос, а ноги становились у него всё тоньше и тоньше. Тогда надо было походным посохом ударить его по ногам, тот с большим грохотом и валился на землю. А люди преспокойно шли дальше.

@темы: yokai, текст спизжен

---

графомания не дает покоя..

Третий
Фэндом: Rurouni kenshin/ исторический канон или любой фандом по теме
Персонажи: Сайто Хаджиме, Хиджиката Тошизо
Рейтинг: G
Жанры: Преслэш, Психология
Размер: Драббл, 814 слов


Ночь всегда спускалась на этот окрашенный кровью город, одетая в багряные шелка раннего заката – еще не успевало солнце скрыться за горизонтом, как темная, опасная сторона Киото уже успевала очнуться от вязкой дремоты. Стоило мраку окутать узкие улицы – по запаху крови и крамолы тут же бросалась стая волков со стальными клыками.

Не исключением была и эта душная, вязкая, ночь: Сайто тащился с патруля усталый, злой и с неутешительным отчетом. Когда же он, как к себе домой, вломился в покои фукучо, была уже глубокая ночь – тяжелые облака заволокли густо-чернильное небо так, что даже блеклая луна не выдавала своего присутствия.

Тонкая тропа из капель крови тянулась за Хаджиме, как вязь следов — его одежда как всегда была замарана алым, и это было лучшим свидетельством удачной охоты. Хиджиката встретил его молчанием – ясное дело, что не до сна, когда в темноте плетется паутина интриг , подрывающих власть бакуфу. Ответив безэмоциональным кивком, Тошизо воззрился на подчиненного, ожидая объяснения.

-Прошу прощения, фукучо-сама. Разрешите отчитаться о ночном патруле.

По одному только желтому блеску глаз было ясно: Сайто пьян запахом крови, он купался в нем, как волк валяется в падали, чтобы забить свой собственный запах, и теперь пришел поделиться этой радостью с товарищем по стае. Радость, надо признать, была сомнительная — вместе с Хаджиме в комнату вошел не только стойкий аромат смерти, но и духота летней ночи – тягучая, неприятная, как воздух на болоте. Фукучо нехотя втянул эту тяжесть, едва заметно поморщив нос:

-Удачная охота?

Укублившийся и сытый волк, что жил делил тело с кумичо третьего отряда, склонил усталую, понятливую морду набок – почти крадучись, подошел вплотную к командиру и устроился рядом, потираясь о его плечо. Охота была не просто удачной, – Хиджиката уже знал: ночью была бойня, резня, без разбору, просто рассуженная по нехитрому кредо из трех слов: «Зло. Уничтожить. Мгновенно.». Именно в такие моменты сильно было странное, тягостное чувство, постыдно сворачивающееся там, где, как говорят, живет душа человека – словно извивающийся угорь, во внутренностях клокотал вязкий, почти живой страх. Тошизо почти нехотя потрепал подчиненного по голове, опасливо прислушиваясь к негромкому, довольному рычанию. Нет, это не человек вовсе. Но и не оками. Это его, Хиджикаты, третий меч, чье законное место на подставке вечно пустовало. Острый и отливающий золотыми искрами, несущий смерть по собственному усмотрению, но всегда – дающий ему знать о своих деяниях.

-Фукучо, от вас сладко пахнет. Так сладко, что вы забиваете аромат моей добычи.

Иногда Тошизо не понимал — шутит этот вершитель справедливости, или, скалясь, выдает собственные затаенные, дурные мысли. Скорее шутит – потому и улыбка у него полузатуманенная, удовлетворенная. И правда — стоило намеренно принюхаться — и демонический замком почувствовал смешавшиеся запахи смерти и жизни, сладости и кислоты, металла и рассыпчатого зеленого чая. Его хотелось назвать своим – но не поворачивался язык: ведь не зря говорят, приучить волка невозможно. А вот взять меч в руки виделось более выполнимой задачей: окутанный темнотой, ароматом запекшейся крови и чужого пота, Хиджиката как будто погружался в сладостное, засасывающее в себя небытие, в котором оставались только ощущения, шорохи и едва ощутимые запахи. Гасли огни, умолкали наполненные голосами казармы, – тогда приходило оно, это упоительное ощущение отрешенности, сравнимое только с тем чувством, когда сжимаешь в руке благородный меч великого мастера. Наваждение проходило само собой, иногда быстро, иногда — под утро, когда фукучо обнаруживал, что спит, прислонившись к стене, а на его коленях, сонно прикрыв глаза, несет ночную стражу Сайто.

-Третий...

Голос Тошизо прозвучал так, будто не принадлежал этому миру – негромко, страшно отсраненно. Пока пальцы сами собой начинали играть выбивающимися из зачесанной челки Хаджиме прядями, мысли продолжали свой мерный ход:

-Вы никогда не задумывались о том, что вокруг слишком много цифры три?

Сайто глядел полусонно, убаюканный мыслями об успешной охоте и избавлении мира еще от пяти-шести голов, наполненных злом. На его тонких губах все еще играла улыбка блаженствующего и не думающего ни о чем человека:

-Вы придаете мелочам слишком много внимания. В вашем имени есть число три – и что вы этим хотите сказать? То, что доверив мне третий отряд, вы пометили меня своим?

И тут послышалось то, что обычно считалось дурным знаком – Хаджиме рассмеялся, хрипло, неприятно, почти по-хищнически оглядывая затемненную комнату, пробегая взглядом по собственному следу из кровавых капель, уже подсохших и утративших вкус и запах.

-Я не принадлежу никому. Я никому не обязан. Я ни к кому не привязан. Понимаете?

Когда с рычащими нотками с губ кумичо слетали ядовитые слова, можно было только прикрыть глаза и думать о том, что это говорит не сам Сайто, а тщательно скрываемый в глубине души внутренний волк. Именно он требовал кровавых жертв своей справедливости, именно он растягивал губы Хаджиме в неприятную, слащавую улыбку. Лживую, пропитанную вкусом крови.

-Мечи не принадлежат, они просто ложатся в руку, выбирая ее по себе. Верно?

Достойный ответ – волк вытянул длинные лапы и растянулся на полу, укладывая потяжелевшую от трудных размышлений голову на колени тому, кто смог если не приручить его, то хотя бы приучить к своим рукам.

-Третий меч...мне нравится.

Пара сверкающих желтым глаз потухла – Сайто сомкнул веки и вознамерился уснуть...в первый раз перекладывая ответственность на вышестоящего. Пройдут годы, и он будет вспоминать эти длинные, душные ночи...

@темы: bakumatsu, мое бездарное

---

и снова пиздец на тему CD -дорам
даже не знаю смеяться, или фэйспалмить
выходит эта прелесть 26 апреля
стоит - три тысячи йен по предзаказу
судя по краткому обзору - здесь будут озвучены воспоминания самого Гендзи о его женщинах
действие разворачивается с Суме, и вообще будет несколько проникнута темой одиночества
и раздумий на тему, постигнет ли принца небесная кара



源氏物語~追憶~

Называется оно Повесть о Гендзи: Воспоминания

от подборки сэйю хочется свернуться клубком и поноузблидить

Гендзи: Морикава Тошиюки

Фудзицубо-но-мия : Кишио Дайске

Югао : Такеучи Кен

Аои-но-уэ: Ториуми Коске

Рокудзё-но-миясудокоро: Накаи Казуя

Мурасаки-но-уэ : Татибана Шинноске

Обородзукиё: Какихара Тэцуя

То-но-тюдзё: Мияучи Ацуши

@темы: heian, lol

---

пока ничего не цветет, можно только любоваться


замок Аидзу-Вакамацу (Цуруга-дзо) весной

---

няшность зашкаливает

@темы: sengoku basara

---

Космический подарок на 8 марта: в ночном небе появится комета

С 7 марта по 14 марта на небе можно будет видеть комету Pan-STARRS. В воскресенье же небесное тело будет наиболее ярким.

Увидеть комету можно на западе сразу после захода солнца практически на линии горизонта. На этой неделе Pan-STARRS значительно увеличил свою яркость из-за прохождения возле нашего светила. Но самым ярким хвостатый гость будет в воскресенье, 10 марта, при похождении перигелия.

Комета Pan-STARRS была открыта в июне 2011 г. астрономами, использовавшими для своих наблюдений обзорный телескоп Panoramic Survey Telescope & Rapid Response System, или Pan-STARRS, расположенный на Гавайях. Как считают ученые, она появилась во внутренних районах Солнечной системы - ее вытолкнули гравитационные взаимодействия в облаке Оорта, области за орбитой Плутона, заселенной ледяными зародышами комет.

+4

@темы: текст спизжен

---

фаптайм

+1

@темы: rurouni kenshin

---

с женским днем прекрасных дам :3

@темы: bakumatsu

---

ками, я нагло утащу, но оставлю за собой дорожку из крови из носа *_*
rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=3794080 - в качестве

06.03.2013 в 03:40

Пишет  Red Fir:

Santa Lilio Sangre
Ayami Kojima, год 2010.

@темы: bakumatsu, sengoku jidai, репост