Kyodai, your kansai is protruding
тут все посты по тегу от позднего к раннему
18 Февраля 1870
... Намерения подавляющего большинства людей в правительстве хана в эти времена неясны. Трудно узнать, на что способны некоторые ненадежные и изменчивые личности.
20 Февраля 1870
... После 12 часов дня я ходил по делам в Замок. Огису и другие как раз оказались на месте в Совете по делам хана, Гидзинкане; и, услышав о превосходстве сил отрядов бунтовщиков, сётай, большинство из них оказались на последнем издыхании их мыслительных способностей. Однако, если мы не сможем определиться с основной стратегией относительно этого волнения, как долго протянет наша страна? За прошедшие несколько дней мы ничего не делали, кроме как высказывали свои сожаления о нехватке оборонительных войск, или же настоятельно советовали, что Кандзётай следует отослать в замок Ямагути.
Войска Кандзётая, в это самое время, оказались скорее сторонними наблюдателями, которые так и не приняли собственного решения и не примкнули к стороне правительства.
Но наконец, хвала небесам и правлению его Величества, было принято решение, что их следует отослать в Ямагути. А потом, прошлой ночью провели еще один совет, и решение достигло Кандзётая как раз перед их выступлением в замок Хаги. Я возмущен этой закономерностью принимать одно решение утром, а вечером его менять. Нам необходимо было решить, должен ли флот нашего хана покинуть Ханауру или нет; и мы решили составить петицию и подать ее в совет по делам хана, чтобы получить разрешение на отвод флота...
26 Февраля 1870
... В последнее время сочувствующие моим взглядам обращались ко мне течение дня; довольно много людей и правда беспокоились о судьбе провинции. Немного позднее 10 часов утра я получил донесение о чрезвычайном происшествии из Замка. Я закончил свой обед, завязал волосы и ушел из дома после часа дня. По пути кто-то рассказал мне, что войска бунтовщиков, сётай, окружили замок и отрезали все подступы к нему и выходы из него. Это подстегнуло во мне желание добраться до Замка; так что я отправился по новой дороге, чтобы достичь его поскорее.
На мосту громоздились баррикады; войска мятежников направились к Камэяме и Касугаяме. Ко мне подбежал какой-то старик; и, спрятавшись в рисовом поле, он подавленным голосом заявил мне, чтобы я не шел в Замок. Он сказал, что его послали из Замка посланником; это был старик, который там работал на кухне. Я вернулся на дорогу, чтобы все равно добраться до резиденции клана Мори, чтобы разузнать о ситуации в Замке. Я обнаружил, что Замок и все его окрестности окружили мятежники, и что они никому не дозволяли в него войти. Я был возмущен, и решил отправиться к себе. Тё уже был там, опережая меня на некоторое расстояние. Тё услышал, что ходили слухи о том, что особую злобу повстанцы питали ко мне в связи с тем, как сильно я поддерживал Правительство, и они всюду меня разыскивали.
Из-за этой опасности, Тё и я больше не выходили на улицу. Только чудом я смог спастись благодаря тому старику, которого встретил по пути в Замок, и который меня вовремя предупредил. Должно быть, сами небеса помогли мне.
Поздно ночью я встретился с Кацурой Куро из хана Ивакуни, чтобы обсудить нынешнюю ситуацию. Хан Ивакуни находится прямо позади нас, как и хан Токуяма. Я полагался на Итикаву Тошизо, надеясь использовать в итоге его влияние; да и у него было достаточно сил, чтобы все это осуществить. Я встретился с Куро в доме Тэраути, пока сам Тэраути был в Замке и не мог к нам присоединиться. Я разработал в целом план того, как разрешить эту ситуацию; и я собирался отправиться в Шимоносеки, чтобы его воплотить в жизнь.
Поскольку путь был труден, я взял с собой Миёши Гунтаро в качестве проводника. По пути я остановился и свернул с пути, чтобы навестить Ёшитоми Тобэя. По счастливой случайности Заимицу и Усуи были там, потому что пришли к Ёшитоми, разыскивая меня. Кашивамура послал двух человек, чтобы они тайно осведомили меня о том, что меня повсюду разыскивают мятежники. С ним же у меня было соглашение об объединении центрального и местного правительства; в качестве поддержки я поклялся сделать все, что только зависит от моих сил, чтобы уберечь хан от этих невзгод. К концу разговора уже пропели петухи, возвещая рассвет нового дня.
18 Февраля 1870
... Намерения подавляющего большинства людей в правительстве хана в эти времена неясны. Трудно узнать, на что способны некоторые ненадежные и изменчивые личности.
20 Февраля 1870
... После 12 часов дня я ходил по делам в Замок. Огису и другие как раз оказались на месте в Совете по делам хана, Гидзинкане; и, услышав о превосходстве сил отрядов бунтовщиков, сётай, большинство из них оказались на последнем издыхании их мыслительных способностей. Однако, если мы не сможем определиться с основной стратегией относительно этого волнения, как долго протянет наша страна? За прошедшие несколько дней мы ничего не делали, кроме как высказывали свои сожаления о нехватке оборонительных войск, или же настоятельно советовали, что Кандзётай следует отослать в замок Ямагути.
Войска Кандзётая, в это самое время, оказались скорее сторонними наблюдателями, которые так и не приняли собственного решения и не примкнули к стороне правительства.
Но наконец, хвала небесам и правлению его Величества, было принято решение, что их следует отослать в Ямагути. А потом, прошлой ночью провели еще один совет, и решение достигло Кандзётая как раз перед их выступлением в замок Хаги. Я возмущен этой закономерностью принимать одно решение утром, а вечером его менять. Нам необходимо было решить, должен ли флот нашего хана покинуть Ханауру или нет; и мы решили составить петицию и подать ее в совет по делам хана, чтобы получить разрешение на отвод флота...
26 Февраля 1870
... В последнее время сочувствующие моим взглядам обращались ко мне течение дня; довольно много людей и правда беспокоились о судьбе провинции. Немного позднее 10 часов утра я получил донесение о чрезвычайном происшествии из Замка. Я закончил свой обед, завязал волосы и ушел из дома после часа дня. По пути кто-то рассказал мне, что войска бунтовщиков, сётай, окружили замок и отрезали все подступы к нему и выходы из него. Это подстегнуло во мне желание добраться до Замка; так что я отправился по новой дороге, чтобы достичь его поскорее.
На мосту громоздились баррикады; войска мятежников направились к Камэяме и Касугаяме. Ко мне подбежал какой-то старик; и, спрятавшись в рисовом поле, он подавленным голосом заявил мне, чтобы я не шел в Замок. Он сказал, что его послали из Замка посланником; это был старик, который там работал на кухне. Я вернулся на дорогу, чтобы все равно добраться до резиденции клана Мори, чтобы разузнать о ситуации в Замке. Я обнаружил, что Замок и все его окрестности окружили мятежники, и что они никому не дозволяли в него войти. Я был возмущен, и решил отправиться к себе. Тё уже был там, опережая меня на некоторое расстояние. Тё услышал, что ходили слухи о том, что особую злобу повстанцы питали ко мне в связи с тем, как сильно я поддерживал Правительство, и они всюду меня разыскивали.
Из-за этой опасности, Тё и я больше не выходили на улицу. Только чудом я смог спастись благодаря тому старику, которого встретил по пути в Замок, и который меня вовремя предупредил. Должно быть, сами небеса помогли мне.
Поздно ночью я встретился с Кацурой Куро из хана Ивакуни, чтобы обсудить нынешнюю ситуацию. Хан Ивакуни находится прямо позади нас, как и хан Токуяма. Я полагался на Итикаву Тошизо, надеясь использовать в итоге его влияние; да и у него было достаточно сил, чтобы все это осуществить. Я встретился с Куро в доме Тэраути, пока сам Тэраути был в Замке и не мог к нам присоединиться. Я разработал в целом план того, как разрешить эту ситуацию; и я собирался отправиться в Шимоносеки, чтобы его воплотить в жизнь.
Поскольку путь был труден, я взял с собой Миёши Гунтаро в качестве проводника. По пути я остановился и свернул с пути, чтобы навестить Ёшитоми Тобэя. По счастливой случайности Заимицу и Усуи были там, потому что пришли к Ёшитоми, разыскивая меня. Кашивамура послал двух человек, чтобы они тайно осведомили меня о том, что меня повсюду разыскивают мятежники. С ним же у меня было соглашение об объединении центрального и местного правительства; в качестве поддержки я поклялся сделать все, что только зависит от моих сил, чтобы уберечь хан от этих невзгод. К концу разговора уже пропели петухи, возвещая рассвет нового дня.